Отправлено: 17.11.13 22:04. Заголовок: «Порядок, ценою жизней»

Место событий: Сначала Рим, следом Коринф.
Участники: Gaius Julius Caеsar, Ivein, Fyiralis, Kainan
Сюжет: До того, как появился мир богов, мир смертных, существовало нечто иное. Мало кто знает, но борьбе света и тьмы, всегда была вечной, и до существования миров, эти две стороны боролись между собой. У каждой из сторон было свое оружие, способное пробить брешь в стене противника и уничтожить его на века. Оружием тьмы был эфир – некая субстанция, которая превращающий материю в темную материю, и могла уничтожить все вокруг. Древние силы добра, заковали эфир туда, где его не сможет найти ни бог, ни смертный, однако легенды и сказания с тех пор не покидали умы ни одних, ни других. В мирное время о подобных силах не вспоминали, но сейчас шла война, погубившая множество жизней, требовались более жесткие меры. Все поделились на два лагеря, в рядах одних и других были, как смертные, так и бессмертные. Цезарь был на стороне пантеона богов, а по тому, узнав о легендарной силе, решает отправиться за ней, дабы заполучив эфир, он значительно приумножит шансы богов на победу. Только для начала ему придется забрать имперского орла, который по воле судеб оказывается у некого Молс, что на своих условиях готова, отдать Риму его символ. Риму нужен орел даже больше чем, когда-либо, ведь без этой птицы, императору не добраться до места. По легенде великого орла империи необходимо отнести в храм, на горе Фалакро, что находится в Восточной Македонии и Фракии, в момент, когда солнце будет в зените, птица должна оказаться на алтаре храма, после чего впитав солнечный свет, он укажет путь к эфиру. Император тайно пребывает в лагерь Молс, в сопровождении лишь близких ему людей, однако еще не знает, что в лагере незнакомки встретит давнего врага в лице Ивейн, с этой девушкой у него связанны не самые приятные воспоминания, ведь именно из-за нее армия республики потерпела поражение перед Завоевателем по имени Зена. В любом случае передача знаменитого орла становится судьбоносной и вносит свои коррективы в планы Цезаря. Шпионы Молс подслушивают разговор императора, который велит поторопиться в подготовке к путешествию за эфиром, и желает отправиться в путь сразу же, как только орел будет в римских руках. Ивейн слышала и раньше упоминания об эфире, как и Фейралис. Обе они прекрасно понимали, недопустимо пробуждать подобную силу и даровать ее богам, чье преимущество и так очевидно. Молс обещает помочь тигрице с поисками бога грома, но только если та поможет ей не подпустить Цезаря к эфиру. Девушкам предстоит отправиться следом за Императором Рима, и побороться за темную силу, что несколько тысячелетий томится в ожидании своего часа расплаты, за многовековое заточение.

Скрытый текст

Промо-ролик к сюжету:

 Отправлено: 20.11.13 16:42. Заголовок: Сны, сны, сны, неск..

Сны, сны, сны, нескончаемые и бесконечно меняющиеся, казалось, они год за годом несут его по океану мучений. И сквозь эти сны мелькает видение одного только лица с пронзительными глазами, прикосновение руки так отрадно, оно утешает боль и склоняется над качающимся на бурных волнах телом, – и пусть даже все время ускользает, чей этой лик, но его красота вливается в бешено пульсирующую кровь, и понятно – это тоже часть его… мелькают картины детства, он видит башни храмов, видит улицы… и вечно, вечно видит или ощущает величественный зал сената, алтарь и вокруг, у стен, божества, облаченные в пламя! Там он неотступно всегда, призывает своих небесных покровителей-Богов, но вспомнить их образ почему-то не может; пытается – и все напрасно! Светильники уже горят, потому что наступила темнота, и в его свете видны кресла из слоновой кости и эбенового дерева, а на мраморном столе лежат свитки с мистическими текстами. Неяркий свет висячего светильника выхватывает из темноты свиток; блестит золото с выгравированными символами Непостижимого, все остальное растворяется в сумраке сверхчеловеческого величия. Надо столь долго жить среди Богов, столько времени провести в их обществе и так проникнуться их божественной мудростью, так глубоко постичь тайны, о существовании которых простые смертные лишь едва догадываются, чтобы уже сейчас, не перейдя черты, отделяющей эту жизнь от загробной, почти возвыситься до всеблагости Величия, тем более у людей это вызывает великий страх… Но почему же тогда не опускается облачко на алтарь, только время от времени глас божества грозно вещает: «Обратись к живой книге Той, что вечно была, есть и будет!». Но другой голос ему отвечает: «Нет, нет, подожди!».
Тот, кто решил посвятить себя служению Высшей Цели, должен восторжествовать надо всем остальным. Его не должны задевать оскорбления, не должны привлекать никакие земные излишества. Если кому уготован высокий жребий, надо понимать его смысл. Ведь в переплетении событий, из которых складывается история мира, бессмертные боги порой прибегают к помощи тех, кто повинуется их воле, как меч повинуется искусной руке воина. Но позор мечу, если он сломается в разгар битвы, – его выбросят ржаветь, и он рассыплется в прах, или переплавят в огне, чтобы выковать новый…

***

Величественный Рим – город тысячи огней, величайшее чудо света, поражающее зрелищем огромных зданий и оглушающее гомоном многоязыкой толпы… Набережные Тибра, сплошь застроенные освещенными лавками, широкие вымощенные гранитом улицы, большие каменные дома с крытой аркадой вдоль фасада, но там, подальше - тихие кварталы, где улицы почти пустынны… Утром, лишь небо начинает сереть, можно встать, одеться и затем узреть чудо рассвета, когда из-за горизонта брызги солнечных лучей вмиг освещают беломраморные дворцы и храмы. Потом свет подбирается к домам богатых кварталов и охватывает их – они сверкают, точно драгоценности, украшающие темную утреннюю прохладу города. Дальше свет озаряет башни и крыши множества других зданий, колоннады, величественные постройки святилищ, и наконец, словно истощив себя, уходит ввысь… День разгорается, гоня последние тени ночи и заполняя все улицы, улочки и переулки Рима – в этот утренний час весь город кажется алым, как парадная мантия, да и раскинулся он вокруг столь пышно и торжественно. С севера дует ветер, унося туман, и вновь можно видеть лабиринт улиц, бесчисленное множество домов – роскошный, великолепный Рим, как бы восседающий на троне среди своих владений, – и грудь стесняет восторг… Этот город, вместе с другими городами и странами, принадлежит Цезарю! Что ж, в его защиту стоит сражаться!

***

Правда, римляне так падки на зрелища, что если не поспешить, то нипочем не пробиться сквозь плотные толпы народа, которые уже собираются на улицах по пути следования в амфитеатр. Чтобы попасть туда, надо заранее позаботиться купить там места и заплатить за них недешево. Если народ уже запрудил улицы, придётся основательно поработать локтями, пробираясь к амфитеатру, защищенному полотняной крышей, задрапированной ярко-красными тканями. Многотысячная роящаяся толпа вокруг готова ждать хоть несколько часов... Наконец появляются солдаты, и расчищают путь. За ними выступают глашатаи, и, призвав народ к тишине (в ответ толпа лишь пуще шумит, а те, кто поют, и вовсе оглушают остальных), возвещают, что грядет Цезарь. Потом по улице торжественным маршем проходят пешие войска в боевых доспехах, и, соответственно при всём вооружении. За ними выступают всадники – те самые, которых называют неуязвимыми, потому что броней сплошь покрыты не только люди, но и лошади. Вдруг по толпе прокатывается крик: «Цезарь, Цезарь! Он уже здесь!», и у тысяч людей перехватывает дыхание, и они устремляются вперед, чтобы увидеть того, кого они боготворят...

***

… Казалось, этот гладиатор больше не дорожил жизнью и, ни на что не обращая внимания – мол, пусть его зарубят, он словно обезумел и, бросившись на противника, нанес ему такой тяжелый удар, что тот упал навзничь. Едва лишь враг упал, первый из сражающихся с мечом и круглым щитом в руках во всеоружии встретил следующего, который с воплем кинулся вперёд, подставил его удару щит и сам занес над ним свой меч. В новый удар была вложена вся сила, и меч вонзился в самое основание шеи, перерубив металл доспехов: колени неприятеля согнулись, он медленно упал мертвый. Третьего, когда настал его черед, гладиатор поймал на кончик моего меча прежде, чем он успел опустить свой, пронзил его сердце, и он мгновенно умер. Потом последний, галл из племени белгов, устремился в бой с криком: «Таранис!», и гладиатор рванулся ему навстречу, ибо кровь его воспламенилась. Зрители пронзительно кричали, только Цезарь молча сидел в кресле и тихо наблюдал неравный бой. Вот противники сошлись, и первый со всей своей яростью обрушился на галла – да, то был поистине могучий удар, ибо меч рассек длинный железный варварский щит и сам сломался, и теперь человек был безоружен. С торжествующим криком галл высоко занес свой меч и опустил на голову гладиатора, но тот успел подставить щит. Варвар снова опустил меч, и снова удар был отбит, но когда он замахнулся в третий раз, гладиатор понял, что бесконечно это продолжаться не может, и с криком ткнул свой щит ему в лицо. Скользнув по щиту противника, его собственный щит ударил белга в грудь, тот зашатался, но не успел обрести равновесие, потому что его бдительность была уже обманута, и он сам был схвачен.
Чуть ли не минуту гладиатор и высоченный галл отчаянно боролись, но первый из них оказался настолько силён, что наконец поднял врага, как игрушку, и швырнул на арену, у того не осталось ни одной целой кости, и он навек умолк. Но при этом первый гладиатор и сам не удержался на ногах, и рухнул на него, и, когда он упал, другой из сражающихся, которого еще раньше сбили наземь и который тем временем очнулся, подкрался к нему сзади и, подняв меч одного из тех, кто был убит, полоснул гладиатора по голове и по плечам. Но тот лежал на боку, и пока меч летел такое большое расстояние, удар потерял часть своей силы, к тому же шлем смягчил его; и потому первый гладиатор был всего лишь ранен, но не убит. Однако сражаться он больше не мог.
Но теперь, когда он был повержен, враг не стал его добивать, а просто стоял над ним и ждал. Цезарь глядел на все происходящее точно во сне и никого не останавливал. Тогда последний из тех, кто остался на ногах, бормоча что-то про себя, сделал несколько шагов вперёд.
– Даруй ему жизнь, о Цезарь! – обратился он к полководцу на своей не слишком правильной, но выразительной латыни. – Клянусь Юпитером, вот доблестный боец! Я сам свалился от его удара, как бык на бойне, а еще трое людей лежат мертвехоньки! Нет, на такого бойца нельзя держать зла! Прояви милость, даруй ему жизнь.
– Да, пощади его! Даруй ему жизнь! – воскликнули один за другим несколько голосов, а затем крики начали становиться ещё громче. Многие очевидцы этого зрелища были бледны, дрожали с головы до ног, потому что никто не ожидал увидеть ничего подобного.
Цезарь посмотрел на двух мертвых бойцов и одного умирающего, встретился глазами с последним, кто остался на арене.
– Мне не нужна жизнь! – с усилием шептал побежденный гладиатор. – Vae victis!
– Он храбр, – проговорил наконец, встав со своего места, Цезарь. – и доблестно сражался; редко когда в Риме, во время гладиаторских боев, случаются такие отчаянные схватки. Но я никак не могу даровать ему жизнь, - завершил он свою речь. Ведь это было бы слабостью с его стороны… Тут вдруг его рука с приспущенным вниз большим пальцем рванулась вперёд, и ему было уже всё равно, что произойдёт дальше.
Голова политика кружилась от жары, зато в душе было ощущение покоя, словно бы какая-то чёрная беда миновала. Огонь полуденного летнего солнца немыслимо резал глаза, он прикрыл их и, прикрывая, услышал, как гладиатор издал крик и смолк навеки под ударом меча на арене…
«Ну да, разве это такой великий подвиг? А люди зря так превозносят подобные вещи. Мало ли гладиаторов, на счету которых не один десяток убитых? В былые времена на арене убивали своей собственной рукой больше сотни... Об этом рассказывается в книгах, которые доступны всем, как будто все они этого не знают... Да это и не единственный случай, когда кто-то так отличился. Чем же здесь так можно восхищаться?».
«И потому, - продолжал размышлять он, уходя, - лучше возвыситься и укрепиться духом, особенно если ты избранник судьбы, и все радости простых смертных для тебя презренная суета. Мой путь – путь триумфатора, путь славы, которая переживет века…».
Но тут неожиданно случается непредвиденное – видно, как к Цезарю, сломя голову, мчится римлянин в сенаторской тоге и, наконец догнав его, быстро начинает говорить… Выражение лица Цезаря мнгновенно меняется.
- Этого не может быть! – отвечает он.
Но римлянин продолжает свое повествование, и в итоге полководец решает так:
- Хорошо, сейчас мы пойдем, и ты лично покажешь мне этого новоявленного героя! Иначе тебе несдобровать, - при этих словах сенатор снова продолжает уверять в своей искренности, и оба устремляются к одному из вспомогательных строений при амфитеатре…

 Отправлено: 22.11.13 23:51. Заголовок: Боги, от них зависит..

Боги, от них зависит многое. Они отворяют миры, живых существ, меняют судьбы и устанавливают порядки. Они бессмертны и могущественны, но в то же время, подобно своим творениям подвержены слабостям, желаниям, сомнениям. И напротив - их творения, люди, которым не было дано бессмертия и блаженства их творцов. Но зато имеющие в себе особый стержень который не так-то просто согнуть. Ахилл был знаком и с теми и с другими. Те и другие неласково обошлись с героем. Мать воина пыталась сделать его бессмертным подобно богам, но этому не суждено было свершится. Бесчестный Агамемнон и подлый Парис отправили лидера мирмидонян к его гибели. Афина направляла копье сразившее Гектора, Аполлон натягивал лук Париса. Казалось это все - настал конец славным подвигам могучего Ахилла, померкла вспыхнувшая звезда. Ведь участь жителей Аида - скудна и бесславна. И тогда настала пора расставлять приоритеты - Ахиллу никогда было не стать царем, слишком горяч и непредсказуем, спокойная семейная жизнь была не для героя которого тянуло на подвиги и поиски славы. Вести за собой он мог разве что воинов, служа другим предводителям. Он уже был в услужении у людей, опыт оказался печальный. Тут выпадает шанс послужить богам, тем более это открывало путь к новой жизни, так что если выбирать между царем земным и царем небесным, то выбор падал на последнего. Так Ахил встал на путь служения богам как их героя несущего их гнев, и повергая в ужас тех кто осмелился бросить вызов Олимпийцам. Успех сопутствовал сыну Фетиды, ведь он снова был жив и его тело все так же оставалось бессмертным. Но однажды, вражда между людьми и богами привела к тому что само мироздание содрогнулось, образовав разлом в который стремительно стало затягивать тех или иных людей. Та же участь постигла и Ахилла. И вот, оказавшись в новом мире, но со старыми лицами и обязанностями, подданный Аида продолжил выполнять свою миссию. Очутившись в Риме, он довольно быстро получил от своего подземного покровителя задание. На этой земле имел большое влияние Гай Юлий Цезарь - политик и полководец, и он верен богам. Необходимо было заручится его поддержкой. Ахилл понял что от него требуется и без колебаний отбыл в Вечный Город. Там он принялся разыскивать Цезаря, после долгих расспросов он выяснил что любимец народа сейчас в амфитеатре наслаждается зрелищем гладиаторских боев. В амфитеатре же ему сказали - если хочешь говорить с Цезарем, то докажи что ты достоин этого. Ахилл довольно быстро понял в чем суть этих забав на арене. Поэтому потребовал участия в данных боях, его приняли, так как даже свободный человек мог по своей воле выступать на песке арены. И вот, его отвели в прилегающую арену поменьше основной. Подготовившись Ахилл вступил на песок как только решетка поднялась.
"Раз этот римлянин хочет крови, я дам ему кровь", - герой чуть усмехнулся. Ахилл был в полном греческом боевом облачении, коринфский шлем с красным гребнем поблескивал на солнце. В руках у него были круглый греческий щит и боевое копье. Помимо сына Фетиды на песок вышли еще шестеро. Они были по-разному обмундированы, и похоже тоже впервые друг друга видят. Ахиллу уже объяснили что для победы необходимо победить всех противников и не умереть самому. При виде бойцов толпа на трибунах зашумела, раздавались крики, музыка, аплодисменты. Мужчина конечно любил овации и похвалу, но сражения просто для чужого увеселения не казались ему особо славным занятием ,и делал он это лишь ради задания. В то же время он приподнял голову ища глазами того кто мог бы быть здесь тем самым великим человеком. Прозвучала музыка означавшая начало боя. Некоторые из воинов издали боевые кличи и тут же ринулись в схватку. Так как противников было нечетное количество, то выбрать себе противника было проблематично. В связи с этим на Ахилла ринулись сразу двое - варвар в легком доспехе с двуручным топором и смуглокожий копейщик. Они оба смотрели на него кровожадно и с желанием убить. Ахилл занял боевую стойку и поднял повыше щит. Первым атаковал варвар, он взмахнул топором снизу вверх, собираясь сокрушить защиту Ахилла, подбросив его щит, но герой проворно отскочил назад, тут же переключая внимание на второго соперника сделавшего выпад, Ахилл успешно выставляет щит навстречу острию. Затем оба противника решают напасть с двух сторон. Ахилл понимал что что удар топора выведет его из равновесия, а копье обойдет защиту, поэтому он опустился на корточки и перекатился по земле, уходя от обоих, затем он он встав на одно колено стремительном ударом копья пронзил живот варвара копьем. Тот зарычал от боли и схватился за древко копья. Второй враг решил в это время прикончить Ахилла, но герой вскочил на ноги, и используя копье как штурвал развернул варвара в сторону египтянина и вот второе копье оказалось в воине с топором. Ахилл ногой пнул уже мертвого врага на копейщика, тем самым отвлекая его внимание. Пока он отталкивал от себя труп, сын Фетиды подлетел к нему и ударом щита вывел из равновесия прихватив копье повше вонзил острие в глотку, кровь брызнула на древко и на руку героя. Следующий кто пожелал сразиться с ветераном Троянской войны оказался мурмилон - воин со щитом и мечом в особом шлеме. С этим было сложнее, он действовал быстро и умело, Ахиллу приходилось юлить и ставить глухой блок. Конечно ни одно оружие не принесет герою смерть, но все равно получать тяжкие телесные повреждения не хотелось. Когда враг провел широкий удар полукругом, мужчине пришлось нехило прогнуться в спине, чтобы лезвие не коснулось его шеи а просвистело над головой. Лидер мирмидонян сократил дистанцию агрессивно напирая на врага, заставляя его мечи и щит работать на отражения острия, и вот, в очередной раз заставив противника думать что он будет атаковать в корпус, Ахиил вонзил копье в незащищенную ногу врага, отчего тот упал на колено. Удар щитов в лицо и копьем в грудь прервали жизнь очередного бойца. Оставшиеся враги увидев как трое умерли от рук одного человека, явно насторожились и негласно решили прикончить столь опасного индивида как можно скорее. Ахилл посмотрел на них с ухмылкой.
- Те кто посмеют бросить вызов Ахиллу, получат в награду смерть! - с дерзновением произнес подданный Аида, и повел перед собой копьем, как бы приглашая оппонентов. Они же решили рискнуть и напасть, несмотря на демонстрацию мощи героя. Два противника ударили почти одновременно, Ахилл сумел отбить кистень щитом, но меч полоснул его по руке. Что заставил его инстинктивно отступить. Рана несильная, да и та заживет без сомнения, так что это вызвало больше гнева чем боли. Но тем не менее Ахиллу пришлось обороняться пятясь назад и отбиваться от стремительных атак. Рука болела, и из нее сочилась кровь. А толпа тем временем шумела и требовала еще крови, они там словно опьянели от зрелища. Воин видел что дальше отступать некуда - еще немного и его ждала стена арены. Но это не безвыходная ситуация, и Ахилл решил удивить врагов. Мгновенно развернувшись он бросился в сторону стены, он всбежал по ней, и выполнил сложный акробатический трюк, оттолкнувшись от стены, Ахилл оказался за спинами своих оппонентов. Первый гладиатор пал он копья в спину, а второй который пытался размозжить герою голову кистенем, получил удар по коленной чашечке заставивший его упасть, а затем был добит словно рыба которую рыбак пришпиливал гарпуном. Единственный оставшийся в живых оказался настолько перепуган что решил спастись бегством, бросившись к решетке через которую гладиаторы входили на арену. Ахилл чуть нагнулся и перехватив копье поудобнее прицелился, словно атлет на Олимпийских играх. Один точный бросок и копью оказалось в спине труса, и он сполз мертвым на горячий песок. "Принимай жертвы, Аид", - думал грек переводя дух, неплохая бойня получилась на этот день. Толпа заревела и разразилась аплодисментами. Давно они не видели такого представления - один победил шестерых!
- Цезарь! - воскликнул Ахилл победно поднимая руку вверх, - мне нужен Цезарь! Подайте мне Цезаря! - требовательно кричал он окидывая взглядом трибуны, - скольких мне еще убить чтобы увидеть вашего лидера?

 Отправлено: 25.11.13 11:43. Заголовок: Говорят, что все слу..

Говорят, что все случающиеся в жизни не случайно. Радость дается нам в награду, печаль дается нам для урока. Жизнь всегда учится нас чему-то. Ивейн уже не раз приходилось сталкиваться с трудностями, которые меняли ее мировоззрение. Будучи молодой девушкой, немного легкомысленной, доброй и открытое, ей довелось оскорбить богиню охоты и получить проклятье на свою голову. Ангел превратился в зверя убивающего ночами и незнающего пощады, а по утрам страдающего от угрызения совести, от собственного бессилия против божественных сил. Так было, было до тех пор, пока на дороге белоснежного тигра не встретился мужчина. Высокий, голубоглазый, храбрый и сильный. Ивейн и подумать не могла, что этот незнакомец так легко растопит лед в ее сердце, научит владеть собой, подарит ей душевный покой, и закончит ночные кошмары, подарив самое светлое чувство на свете. Однако даже тут, долго прожить в эйфории ей не удалось. По воле судеб попав в волшебную картину, она потеряла единственного мужчину, которого по-настоящему полюбила, мужчину который был богом, отдавшим за ее жизнь свою. Справедливо ли это? Зачем? Почему он это сделал? Бесконечные вопросы терзали сознание Ивейн много дней, после того, как она вернулась из путешествия в иной мир, забрав всю ее прохладу и темноту в собственную душу. Слезы обесцениваются если их проливать напрасно, но как можно держать их за границей глаз, когда внутри все клокочет и рвется от боли? Зверь превратился их проклятье в спасение, за которого девушка хваталась, словно за спасательный круг. Не способный проливать слезы, хищник, берег нежную душу воительницы, что с трудом смирилась с потерей, однако когда на улицах шел дождь и гремел гром, мысли всегда возвращались лишь к одному ...Тор. Гром, дождь - это его сила, его стихия, и в самой мрачной погоде, с раскатами грома и молниями, Ивейн вспоминала своего северянина, что подарил ей крылья. Смирение. Рано или поздно ей пришлось смириться с утратой, научится жить без него, принять эту смерть и продолжать идти вперед, он отдал свое бессмертие не для девушки, что будет остатки жизни проливать горькие слезы, он отдал свою жизнь ради той, что сможет собраться их пепла и подняться на ноги.
Когда пришла война, Ивейн встретила ее, сражаясь на стороне людей, не смотря, на, то, что сердце ее навсегда принадлежало богу грома, вот только сражалась она, как зверь, и жила так же. Редко девушка, принимала свой настоящий облик. Полностью взяв контроль над белоснежным, она смогла выжить в борьбе против бессмертных, что посягнули на права смертных, только благодаря тигру. Запах крови придавал сил дикому зверю, а желание заглушить собственную боль, тигрица была более чем жестока к врагу. В одной из деревень, где смертный люд благодарил пришедшего на помощь тигра, Ивейн увидела девушку. Ее стройное тело, длинные волосы, одежда и запах, она узнала их едва та прошлась в нескольких метрах от зверя. Таисия, это была она. Ивейн нагнала девушку, которую похоронила собственными руками в той картине, и сейчас видя ее живой, дыхание сбилось, от сжавшейся грудной клетки, в которой отозвалось ледяное сердце.
- он жив - первая и единственная мысль, раздалась громом в голове. Ивейн догнала Таисию, которая с неподдельным изумлением рассказывала подруге обо всем, что с ней случилось, о том, как смерть окутала ее тело и о том, как она очнулась в лесу, совершенно одна, но в настоящем. Невероятно, но если гетера выжила, значит и Тор вернулся в настоящий мир. Надежда, сменила боль, заставляя кровь бежать быстрее, и давая новую цель. Цель, которая прошла сквозь войну, страшную, кровавую войну и вместе с Ивейн перешла в новый мир. Теперь она знала, Тор жив, и она найдет его во, чтоб это ни стало, он должен услышать те слова, что она не успела сказать, должен знать как дорог ей, даже если она перестала для него существовать.
Опасность была повсюду, голод, хаос, разруха, множество смертей и слез, вот, какой мир подарила война смертных с богами. Вот она награда за смелость, награда за власть. Земля окрасилась в кровавый цвет, пропитывая тропы своим запахом, который сейчас был повсюду. Приходилось выживать, сражаться, залечивать раны и снова выживать. Два лагеря силы, которых были безграничны, люди на стороне богов, боги на стороне людей, и те же друг против друга. Все это походило на безумие, которое закончится плачевно для обеих сторон.
День за днем Ивейн пробегала не малые расстояния, в поисках Тора, но все они ничем не заканчивались. Он словно призрак маячил перед глазами белого тигра, не давая возможности ни догнать, ни дотронуться. В очередной погони за ведением, тигрица не заметила расставленной в лесу ловушки и, совершив неосторожный прыжок, оказалась в самом ее центре. Расставленные по кругу силки, образовали кольцо, из которого выбраться не представлялось возможным. Отчаянные попытки прорваться сквозь ловушки, причиняли боль и ослабили зверя, который с последним прыжком, с грохотом упал на землю, поднимая пыль.
Очнулась Ивейн уже в клетке. Повсюду стража, но они, кажется, воспринимают тигра, как обычного зверя, однако взгляд голубых глаз животного задерживается на женщине. Она знает ее, точно знает. Белоснежный пытается отрыть в собственной памяти ее запах, который когда-то уже чувствовал.
- Мо....Молс! - всплыло в памяти, а следом и подкрепилось зрительно, когда женщина повернулась лицом к тигрице. Кажется, она ее не узнала, или может, не могла предположить, что это тот самый зверь, что перепугал когда-то ее людей, помогая Тору забрать молот. Удивительно, прошло столько времени, и вот сейчас, когда Ивейн ищет викинга, она попадает в плен к той самой женщине, у которой находился молот. А ведь именно это приключение стало отправной точкой к новой жизни Ив. Может, эта встреча поможет ей, поможет найти ниточки, зацепки, которые волшебным кубком, прокатятся по тропам, приводя воительницу к ее богу. Оставаясь лишь диким зверем, спасенная богом, с интересом слушала рассказ о дальнейших планах этой женщины.

 Отправлено: 26.11.13 00:06. Заголовок: Pink Floyd – High ho..

цитата:

Pink Floyd – High hopes

Женщина властной походкой шагала подземными огромными коридорами. В каждом из них был скрытый выход на поверхность туда, где витает разруха после войны. Ификлу удалось выжить и теперь он пытается собрать все силы в кулак, что бы отстроить некогда величественный Коринф. Он даже являлся к Молсу просить материальной помощи, ведь в залежах этого человека должно было быть достаточно денег и золота, что бы начать восстановительные работы. Но Файралис отказалась даже через посредников говорить с ним. В этой войне она приняла сторону богов, сторону сильнейших. Нельзя сказать, что она принимала участие в боевых действиях. Кто она такая? Всего лишь хрупкая женщина, несущая на своих плечах огромный груз подпольной власти. Воевали её люди. Но не все - были и те, кто пошел против её приказа, покинув синдикат. Теперь уже преступнице не было времени искать этих предателей, что бы расправится с ними, как раньше. Была бы воля Молса, она не выступала вообще в этой войне. Так собственно она и собиралась поступить, но ей пришлось. Не очень-то хорошо отказывать богам, когда они буквально дышат тебе в затылок. Однажды к Файралис явилась сама Фортуна. Она заявила, что все чего женщина достигла все то, что она сейчас имеет – дело рук Фортуны, будто сама того не ведая Файралис однажды приняла её помощь. Конечно, хоть убей, но женщина не помнила этого момента своей жизни, когда ей кто-то бы с чем-то помог. Она всего добилась сама и прекрасно это знала, но только глупец будет спорить с богом. Деньги делают тебя могущественным и влиятельным разве что перед людьми, перед богами ты же остаёшься беспомощным, владей ты хоть всей Гипербореей и её золотыми стенами. Фортуна пригрозила, что может отвернуться от Файралис и это обернется потерей всего, что женщина имеет. Конечно же, Молс не хотела этого поэтому, долго не раздумывая и не опираясь, приняла условия олимпийки. По указу богини Файралис отправила своих людей на войну, хотя сама понимала, что ничем хорошим это не закончится. Прошли те мирные времена, когда можно было спокойно печь пироги и купаться в денежных горах. Теперь Файралис вынуждена скрываться в подземельях, сохранившихся после вспышки, подобно крысе. Наконец она дошла до того самого заветного хранилища. Никто не знал, что оно находится здесь, только Молс. Она открыла дверь замысловатым ключом и вошла внутрь. Здесь хранились деньги. Женщина стала пересчитывать их, что бы рассчитать разницу, сколько утеряно и сколько денег у неё осталось, как и то на что их в результате хватит. Еще одну битву на стороне богов она уже себе не сможет позволить. Её люди рассеялись, лагерь разлетелся вдребезги. Больше нет никакого преступного синдиката, а она не его глава. Фортуна все же отвернулась от женщины. И где же эти боги, когда они так нужны? Зализывать раны в одиночку тяжело. Пересчитав свои сбережения, Файралис с мрачным и строгим лицом покинула помещение. Она вернулась в место, которое некогда можно было назвать её кабинетом. Теперь все было скорее похоже на руины когда-то великолепного дома. Здесь было все серо и пыльно, повсюду разбросаны камни и нигде не видно окон и дверей. Теперь выходила наружу Файралис только через один из своих подземных ходов, настолько все разрушено. Здесь её встретил Праксис.
- К тебе пришли, - мрачно произнес он.

- Кто? – прошипела женщина в ответ. Казалось, её тонкий стан еще больше вытянулся, а скулы стали еще ощутимей, словно сейчас кости пробьют сквозь кожу путь на свободу.

- Разведчики и добытчики.
Файралис закатила глаза, и устало вздохнула. Она уже не хотела работать или кого-либо принимать. Она держалась молодцом, представляя взору всех стальную женщину, но всем известно, что Молс ослаб и у неё осталось слишком мало людей, что бы играть с ними в недоверие. Поэтому она явилась туда, где её ожидали. Взору женщины представилась огромная клеть с жутко красивым зверем. «Белый тигр, большая редкость» - подумала Молс и проследовала мимо клети со спящим зверем. Что-то золотое блеснуло из мешка этих людей.
- Молс, мы принесли тебе подарок! – вдохновленно проговорили молодые люди, все выпачканные в пыли и грязи. Хотелось бы думать, что это именно грязь, ибо пахло от них не лучшим образом. Файралис даже скривилась и взмахнула рукой, пытаясь развеять этот запах.

- Что это? – спросила женщина. Золотое крыло выглядывало из мешка, настолько идеально отточено, и по форме эта вещь напомнила женщине кое-что. Она догадывалась, что это. Страх мелкими комочками подступил к горлу. Женщина едва сглотнула, а после почувствовала, как её переполняет гнев. Она резко дернула мешок вниз и к своему сожалению увидела то, что ожидала увидеть. Это был орёл Цезаря, символ с которым он вел в бой свои легионы. Знак могущественного и суеверного полководца, первого человека в Риме. – Идиоты!
Воскликнула Файралис, отпустив мешок. Она замахнулась рукой на этих двоих. Те поморщились и сжались в плечах. Но женщина сдержала себя. Она знала, что если сейчас нанесёт удар, у неё потом будет болеть кисть, а боль она не любила.
- Вы знаете, что вы сюда притащили?! – рука преступницы опустилась на пояс, а вторая запуталась в волосах. Файралис тяжело выдохнула. Она раздумывала, что теперь делать.
- Молс - это золотой орёл, на него мы сможем отстроить южную часть города, что бы хотя бы по морю получать помощь, - сказал один из них. Праксис безмолвно, подобно хранителю стоял у двери, сложив руки явно на случай, если Файралис прикажет убить этих двоих. Оружие всегда было при нём.

- Плевать мне на город! – вскричала женщина, затем успокоилась. – Это знамя самого Цезаря, болваны! И он будет его искать, теперь представьте, что случится, когда он найдет это знамя у нас? У меня не так много людей, что бы обороняться.
Теперь Файралис запустила обе руки в волосы и медленно массировала голову. В последнее время она была вспыльчива и истерична, что ей собственно не было свойственно. Просто преступнице нужен был отдых, не каждый день теряешь то, что строил годами.
- Так что нам вернуть теперь его что ли? – подал голос один из них.

- Праксис, молю тебя, убей их, - прошипела женщина. Хранитель её ступил несколько шагов вперёд и не успели ребята сообразить что к чему, как были повержены и лежали на земле, истекая собственной кровью. Файралис потерла лоб и посмотрела на мужчину. – Спасибо.
Она закусила губу и села на камень, закинув ногу на ногу.
- Что будем делать?

- Не знаю, Праксис. Моя империя пала. У меня осталось мало людей и большинство из них такие идиоты, как эти двое, - женщина пнула ногой труп юноши. – Я потеряла все.

Файралис встала с камня и, держа руки на поясе, подошла к клети, откуда на неё уже во все глаза взирал могучий зверь. Некоторое время Файралис смотрела на тигра. «Может ли быть такое, что их на свете двое? Или же это ты безмолвно взираешь на меня в клети?» - думала про себя женщина. Затем резко развернулась и приказала мужчине.

- Скажи, что бы накормили зверя. Возможно, он мне еще пригодится, - бросив последний взгляд на орла, который не сулил собой ничего доброго, Файралис покинула свою разруху в поисках покоя и уединения.

 Отправлено: 26.11.13 19:30. Заголовок: Пройдя по узкому ко..

Пройдя по узкому коридору, разделявшему оба амфитеатра, Цезарь и его спутник очутились у дверей, ведущих на трибуны вспомогательной арены, где также в целях охраны пребывали несколько воинов во главе с декурионом. Подойдя к этим дверям, Гай Юлий сам приоткрыл их, но не стал появляться снаружи, а только устремил взгляд вниз, на место действия очередного гладиаторского боя, жестом удержав рядом с собою сенатора и велев ему сделать то же самое – оставаясь наблюдателем, увидеть все происходящее со стороны. Тот с почтением кивнул, одобрив столь осторожный шаг, и они оба принялись смотреть за тем, что творилось на арене. А там и вправду происходило нечто удивительное. Неизвестный боец, одетый почему-то в полное греческое обмундирование, которого вот уже несколько сот лет практически никто не использовал - коринфский шлем с гребнем и старинного образца доспехи, которые, впрочем, судя по всему отлично сохранились, так как выглядели идеально новыми и отчаянно сияли в лучах яркого солнца, - так вот, этот непривычно странный с точки зрения римлян воитель смело выступил на песок, держа в руках круглый щит и достаточно длинное копье. Очевидно, соблюдая какой-то ритуал, он сначала приветствовал всех, а потом словно застыл на месте. Кроме него, на показательное сражение вышли еще шестеро одетых в более привычные костюмы гладиаторов, которые по сравнению с манерой поведения неизвестного воина выглядели более просто и раскованно.
- Это еще ни о чем не говорит, - заметил Цезарь. – Сейчас любой может одеваться так, как он хочет. Да, вижу, он немного ретроград в своей манере вести себя и выглядеть перед толпой, но ведь это еще не доказывает, что он явился к нам из прошлого.
- Если у нас есть время, лучше подождем, что будет дальше, - ответствовал сенатор.
Цезарь едва заметно пожал плечами, но не стал возражать.
При виде людей на арене римская толпа одобрительно зашумела. Тут Цезарь сумел разглядеть, как боец в древнем греческом облачении слегка приподнял голову, будто стремясь отыскать взглядом кого-то, кто был ему нужен. Но и сейчас полководец не стал ничего предпринимать.
Тем временем внизу стали происходить еще более необыкновенные вещи. Довольно быстро никому не знакомый боец смог расправится сразу с тремя опытными противниками.
- Те кто посмеют бросить вызов Ахиллу, получат в награду смерть! – гордо провозгласил он, каким-то заранее выверенным жестом сделав движение копьем, будто подтверждая свои собственные слова.
Цезарь снова пожал плечами.
- А не находишь ли, мой Лентулл, что на сей раз все понемногу начинает разъясняться? Может быть, ему бы стоило показаться на приеме у врача?
Квинт Корнелий Лентулл (а это был именно он, поскольку, несмотря на свои постоянные неудачи в разоблачении мнимых, существовавших только в его воображении заговоров, в поисках таинственной диадемы и в бесцельном противостоянии сенатора с Наджарой Цезарь все же не стал отказываться от его совершенно бескорыстных услуг, поскольку такие люди также были крайне нужны – и во многом из-за того, чтобы, маневрируя ими, с их помощью наводить врагов Рима на ложный след…) сначала выразил согласие, но потом инстинктивно обратил внимание политика на завершение поединка, хотя недавно на арене главного амфитеатра произошло примерно то же самое.
- Цезарь! – тем временем кричал незнакомец, победно вздымая руку и простирая ее над головой, - мне нужен Цезарь! Подайте мне Цезаря! Скольких мне еще убить чтобы увидеть вашего лидера?
Цезарь чуть помолчал, затем взглянул в сторону, где находились служебные помещения, и лишь тогда проговорил:
- И все равно здесь что-то не сходится… Человек, который хотел бы всего лишь увидеть меня, не стал бы устраивать целое представление в духе давно минувших лет. Насколько бы ни в себе он не был, он скорее всего просто пришел бы в обычные приемные часы во дворец… Ведь именно так и поступают наши римские граждане, да и не только они, но и греки… Значит, за всем этим кроется некая тайна, которую можно попытаться разгадать. Давай сделаем так – ты пригласишь его сюда и приведешь вон в ту комнату, а я буду ждать там… Надеюсь, у нас не возникнет с ним лишних трудностей. И скажи охране, пусть они постоянно курируют тебя на пути к арене и, естественно, в столь же бдительном порядке проводят обратно… За последнее время… - он вспомнил было разоблачение зловещего культа жрецов лжебога Дахока и проведенные вслед за этим аресты, расследования и долгие мучительные казни виновных, но сейчас было уже не до этого, и Гай закончил: - Сама судьба заставляет нас быть более осмотрительными и острожными, дабы не подвергать лишний раз жизнь опасности.
Лентулл послушно откланялся и, шепнув на ходу несколько слов легионерам при входе на трибуны амфитеатра, быстро спустился по ступеням каменной массивной лестницы вниз и поспешил к городскому эдилу – устроителю и главному распорядителю происходящих на второй арене гладиаторских игр, который пребывал в самом первом ряду трибун, на самом почетном месте, окруженный свитой помощников, чиновников и клиентов. Коротко отдал городскому главе только что полученное распоряжение Цезаря – и тут же никому не известный боец в облачении легендарных греческих героев был приглашен проследовать вверх, где ожидал его Юлий.
Сам же Цезарь предусмотрительно подозвал к себе одного из римских офицеров:
- Мне может кое-что понадобиться, - произнёс он и и велел сказать солдатам, чтобы те со своих постов возле дверей и стен прибыли сюда и прикрывали полководца, будучи готовыми в любой момент вмешаться, если развитие событий получит дурной оборот, в то время как по заранее оговоренному сигналу часть других воинов незаметно должны были усилить охрану ближайших подступов к трибунам, лестницам, входам, выходам и остальным важным местам. Приказ был моментально исполнен, и Цезарь устремился в скромный покой напротив, оставляя за собой двери открытыми, и в ожидании остановился, но не напротив дверей, а поодаль, чтобы видеть все происходящее в коридоре и в то же время оставаться незамеченным снаружи.
Римские легионеры из отдельной охранной манипулы, одетые в специальное военное одеяние защитного цвета, чтобы не выделяться на фоне остальных людей, незаметно продвинулись вперед, быстро исполняя распоряжение главнокомандующего. Убедившись, что его прикрывают со всех сторон, Цезарь приблизился к столу и, на всякий случай ещё раз внимательно осмотревшись вокруг, уселся в ожидании. Рядом с ним были лучшие из лучших бойцов и командиров; не менее опытные чётко следили за происходящим чуть издали, контролируя ситуацию.

 Отправлено: 01.12.13 16:59. Заголовок: С трибун раздавались..

С трибун раздавались аплодисменты и восторженные возгласы, похоже Ахиллу удалось привлечь внимание римлян. Однако ему нужен был лишь один из них - Гай Юлий Цезарь, и ему сказали что устроить бойню на арене - он это сделал и теперь вновь искал глазами на трибунах того кто мог бы им быть. Жаль правда он этого римлянина в глаза не видел, так было бы проще. Ахилл прошествовал вдоль арены чтобы забрать свое копье которое в то время торчало из тела последнего убитого им противника. Забрав его, горой направился к выходу, так как похоже придется самостоятельно искать нужного человека. "Ну хоть развлекся немного", - он усмехнулся бросая взгляд на поверженных им врагов, лежащих на кровавом песке. На выходе из амфитеатра к нему подошел римлянин и сказал что его ожидают в подсобном помещении. "Может быть я все-таки привлек его внимание?", - чуть сдвинув брови, ветеран Троянской войны все решил это проверить. Ахилл пошел следом за тем самым мужчиной что передал ему приглашение, по пути он заметил как за ним следят, причем немало людей. "Это может ловушкой... или мне просто не доверяют", - он хмыкнул и решил быть настороже, мало ли кому взбредет в голову напасть на сына Фетиды. Они зашли в помещение под трибунами, а там поднялись по лестнице к некой каморке что могла вместить от силы человека три. И все это по пристальным наблюдением римских шпиков. Время от времени Ахилл бросал взгляды на некоторых соглядатаев, прекрасно понимая что его "пасут". У всхода в комнату, сопровождающий попросил сдать ему оружие. С мгновение героя поколебался, лишь грозно посмотрел на римлянина, но понимая что он пришел сюда в общем-то с дипломатической целью, то идти на конфликт было неразумно. Он сдал свой щит и копье, перед тем как войти в комнату, как только он это сделал дверь за ним закрыли. И вот, герой остался наедине с мужчиной знатного вида, облаченного в римские латы, характерную анатомическую кирасу, и его голову украшал золотой венец.
- Это тебя называют Юлием Цезарем? - спросил Ахилл, и после краткой паузы, не встретив возражения против этого, понял что не ошибся, - меня зовут Ахилл. Меня послал Аид для того чтобы помочь тебе в войне против врагов наших богов, - разу решил перейти к делу лидер мирмидонян, и тут он увидел на доспехе Цезаря знак который он видел где-то раньше, - минутку, последний раз я видел это у Энея, - неспешно проговорил воин присматриваясь к символу.

 Отправлено: 03.12.13 22:45. Заголовок: Голубые глаза дикого..

Голубые глаза дикого зверя, сквозь толстые прутья решетки, пронзительным взглядом смотрели на Молс. К женщине пришли ее люди, выпачканные в грязи, они говорили о подарке, чем вызвали интерес тигра. Животное вело себя тихо, стараясь на выдавать своей заинтересованности, а потому блуждало осторожно по клетке из стороны в сторону внимательно слушая разговор и время от времени поднимая на компанию свой яркий и вместе с тем осознанный взгляд.
- Золотой орел самого Цезаря - прищурив сапфировые глаза, сверкающие из-под белоснежной шерсти бровей, подумала кошка, а память невольно вырисовывала обрывки из прошлого.
Много зим назад, Ивейн впервые стала тигром, охотницей за добычей, которой к сожалению в основном были беззащитные крестьяне или те, кто по воле судьбы оказывались на ее пути. Но однажды, тигрица шумно выпустила воздух накопившийся в груди, однажды на ее пути появилась Зена с лживыми обещаниями избавить глупую девчонку от силы, которая брала верх над ней по ночам. Ах, как сладки были слова завоевателя, что пьянящим дурманом растеклись по телу юной Ивейн. Она поверила ей, рискнула всем пойдя в лагерь к самому Цезарю, заставила того напасть, а после предела, ради собственного освобождения. Эти воспоминания навсегда отпечатались в памяти тигрицы, как и император чей ум успел поразить ее при первом их разговоре. Слишком много было пережито, слишком много для того, чтобы горевать о прошлом. Так или иначе былого не вернуть, и нам остается лишь уповать на разум, что вспоминая жестокие уроки предателей, сделает тебя сильнее врага, во время узрев его истинные мотивы и намерения. Исколоченная душа ангела, томилась под толстой мохнатой шкурой белоснежного тигра, который сейчас внимательно слушал разговор Молс, и признаться Ивейн было интересно. Не каждый день узнаешь о том, что не только твои друзья, но и бывшие противники остались в живых. Достойны ли они перейти в новый мир? А почему бы и нет? Сильный враг не страшен той, что уже дважды собирала себя по частям, поднимаясь из пепла. Молс, как Цезарь были обычными смертными, но их души были сильны, именно поэтому они сумели выжить, как и тигрица. Убитая горем женщина снова смогла вдохнуть прохладный воздух полной грудью, сбросив часть ледяных оков с груди, собрать осколки своего сердца, и склеить его хрупкой надеждой на встречу. Одна лишь мысль о том, что викинг жив, смогла заставить ее идти вперед, продолжать борьбу, верить в лучшее. Ивейн научилась беречь себя, научилась понимать тигра, доверять его чувствам доверять самой себе. Белоснежный не был более ей врагом, напротив он единственный утешал воительницу прохладными ночами, впитывая слезы в густую шерсть.

– Это знамя самого Цезаря, болваны! И он будет его искать, теперь представьте, что случится, когда он найдет это знамя у нас? У меня не так много людей, что бы обороняться. -кажется Молс была не в восторге от находки своих людей. Что ж ее можно понять, с таким как Цезарь опасно иметь дело, и все же он лучший враг, которого можно пожелать. Изощренный и коварный ум, наряду с логикой и обаянием, перед таким трудно устоять в любом случае. Холоднокровный приказ об убийстве, не произвел на зверя никакого впечатления. Сейчас за каждым поворотом можно наблюдать за убийством. Бесценно люди проливали свою кровь, сражаясь за тех, кто норовит поставить их в итоги на колени. И как смертные не понимали очевидного? Животное недовольно мотнуло хвостом, в очередной раз взирая на кровь, что неторопливо вытекала из-под мертвого тела.
- Не знаю, Праксис. Моя империя пала. У меня осталось мало людей и большинство из них такие идиоты, как эти двое
Молс уже не была так сильна, как при их первой встрече, однако даже сейчас, эта женщина не выглядела слишком подавленной. Напротив, ее властный взгляд и уверенность любого могла бы убедить в обратном. Ивейн бы поучится так искусно носить маски, как это делали встретившиеся на ее пути люди, ставшие врагами. Женщина, наконец, встает с камня и неторопливыми шагами подходит к прутьям клетки, смотря на пойманного зверя, который в свою очередь одарил Молс весьма неприветливым выдохом с легким рычанием. Ивейн все еще помнит ее нож возле своего горла, а между тем брюнетка разворачивается, отдавая приказ накормить зверя. Что ж, это было весьма кстати, тигрица уже несколько дней ничего не ела, гоняясь за исчезающим призрачным ведением, которое казалось так близко, но стоило сделать к нему шаг, протянуть руку, как оно растворялось в воздухе, и вновь появляясь на горизонте так далеко, дразня взор, что белоснежный зверь мог бежать весь день, и совершенно обессилив попасться в ловушку. Сама виновата, самой и выбираться, но как это сделать ? Вырваться из клетки не трудно, вдоволь наевшись Ивейн восстановит силы, дальше дело за малым, но тогда Молс узнает зверя. Мечущийся по клетке тигр, привлек внимание одного из стражей, что позабыв об осторожности, подошел близко к решетке. Пару раз прикрикнув на зверя, он пытался угомонить того, ведь бесконечно шатающийся из стороны в сторону комок шерсти любого начнет выводить из себя, особенно когда он это делает специально, гремя при этом миской от мяса.
- Заткнись! - в ответ на крики стража, Ивейн отозвалась лишь безразличным и глухим рычанием, продолжая действовать тому на нервы. Прошло еще пару минут, а после охранник окончательно потерял рассудок, отварил клетку, взяв с собой меч вошел во внутрь. Тигр успокоился и даже прижался ко дну клетки, когда отчаянный псих занес над его головой меч. - Боишься?! Правильно! - грозился тот, потряхивая железякой над массивной головой. Голубые глаза зверя, казалось издевательски осматривают горе стража, а секунду спустя, когда его рука все же решилась нанести удар, была перехвачена полностью обнаженной женщиной. Ее стройное тело с идеальными изгибами, волнами низ подающими на плечи и прикрывающими едва грудь волосами, яркие, необычайно яркие глаза, привели бедолагу в некий ступор. Его широко распахнутые глаза, и приоткрытый рот выдавали его изумления и шок.
- Скучно сидеть в клетке одной - промурчала женщина, забирая из рук парализованного стража оружие. - не грусти - она подмигнула несчастному, а после покинув клетку, вновь обернулась тигром. Нужно было найти выход, время пока глупец придет в себя от шока и не доложит Молс было не много, а лабиринты в котором находилось логово женщины Ивейн практически не знала. Тигр прислушивался к малейшим шорохам, пытаясь найти выход, но в итоге приведя зверя в покои самой Молс.
- дьявол - пронеслось в голове тигрицы, когда дверь на кривых петлях предательски скрипну.

 Отправлено: 05.12.13 01:19. Заголовок: Это было тяжело - по..

Это было тяжело - потерять все и жить в страхе, что будет завтрашним днём, особенно когда до этого человек блистал могуществом и непобедимой властью, темной властью. Это была сила Файралис. Молс - имя состоящее из четырех букв вселяло страх в любого наёмника, вора, разбойника, шпиона и прочих, кто с законом не дружен. Попробуй проверни что-то масштабное так, что бы Молс не узнал. А сколько разговоров в тавернах и трактирах по всем городам Греции: если Молс узнает - он тебя убьёт. Всему пришёл конец. Страх, он окутал всю её. Файралис понимала это и ненавидела все больше ту досаждающую реальность, которая сложилась в данный момент. Ненавидела себя за то, что приняла сторону богов. За то, что доверилась Фортуне и потеряла все. И речь идет не только о деньгах, преступном синдикате и прочем. Люди, самые лучшие отважные, преданные. Те, которых она могла назвать друзьями были преданы ею. До сих пор женщину не оставляла в покое совесть за свой поступок. Она многих потеряла, но Нэсс и Лаэн - это была большая жертва за спасение своей шкуры. Слишком огромная, что бы дальше с этим жить. Молс отправила лучших следопытов на поиски этих двоих наёмников. Но пока никаких результатов. Убили их боги, или же им удалось вновь умело скрыться? Они будут мстить и Нэсс будет мстить в первую очередь, ведь тогда Файралис подвергла опасности именно Лаэн, так как девушка была основной целью богов. А Нэсс никогда не позволял обижать свою жену, впрочем тех, кто пробовал в живых не осталось, что бы засвидетельствовать этот факт. Но Файралис хорошо знала этого мужчину. Поэтому уже которую ночь подряд женщина не могла уснуть, лежала с сомкнутыми глазами, спать не могла. Покинув помещение с клеткой, в которую посадили необычного тигра, как "привет" из прошлого, Файралис отправилась в свой кабинет. Она села за стол, достала свиток, макнула перо в заранее приготовленное чернило, но так и не собралась написать то самое письмо адресованное Гаю Юлию Цезарю в Рим о том, что его золотой орёл у неё. Обычно Файралис отправляла письма угрожающего и весьма зловещего характера, либо это были деловые сделки, договора и прочее. Здесь же она должна была показаться покорной и преданной. Преданность... она привыкла, когда так относятся к ней, а не она к кому-то. Молс преданна только себе и своим жизненным идеалам преступницы. Она написала уже несколько строк, когда в дверь постучали. Женщина спокойно отвела перо и поставила его в чернильницу, привезенную из заморских стран, после чего разрешила стучавшему войти. Это был Праксис.
- Тебе чем то помочь? - осторожно поинтересовался он. Файралис внимательно и задумчиво на него взглянула. Праксис, мужчина, который встретился ей еще когда она была никем. И с тех пор, как верный пёс сопровождал её не отходя ни на шаг. Верный друг и отличный любовник. "Как бы я хотела тебя любить" - думала часто преступница. Праксис её любил и даже невооруженным глазом это было видно. Но Файралис лишь использовала его в любовных утехах, правда уважала его, ибо он был её верным соратником, её лучшим другом, правой рукой и надёжным прикрытием. Всегда с ним женщина чувствовала себя в безопасности, только не сейчас. Особенно сейчас даже Праксис не внушал чувства безопасности.

- Пытаюсь написать письмо Цезарю, - сказала Файралис, подперев лоб ладонью. - Похоже на какую-то подставу, словно нашим идиотам буквально преподнесли орла. Они бы не смогли его украсть, или просто найти. Они купились. Греция сейчас в разрухе и повсюду властвует хаос и бесправие. Боги скрылись, исчезли или черт с ними знает что. На мой зов никто не отзывается. Риму повезло - там царит порядок. Цезарь помазан богами и война их словно не коснулась. Скажи, что помешает могущественному полководцу пойти на Грецию, что бы наконец подчинить её Римской империи?

Файралис сделала паузу. Праксис понял её, но по нему было видно, что он даже не додумался связать орла со столь масштабными событиями. Но подстава была очевидна. Возможно, спланирована даже самим Цезарем, либо вдохновленные идеи его последователей, что бы ублажить своего сенатора.

- Теперь мне нужно принять решение... Как поступить. Я не вижу радужных перспектив в том, что бы Греция стала одной из провинций Рима, но и не выстою против Цезаря, - Файралис задумалась.
- Выкинь орла, отдай кому-то. Пусть его увезут дальше из Коринфа и нас больше ничего не будет связывать с этим Цезарем, - сказал Праксис. Файралис почесала макушку, слегка помассировав голову.

- И отсиживаться здесь в ожидании, когда Греция падёт под власть Рима? Я сделала так много ошибок, Праксис. Допустить еще одну я просто не могу, - преступница сделала паузу, уже гораздо длительней, нежели прежде. Затем последовал всплеск эмоций. Она резко поднялась с кресла и пихнула руками стол так, что чернильница перевернулась и оставила черное пятно на полу. - Плевать!
Махнула рукой она.
- Не нужно было идти вслед богам. Фортуна угрожала мне, что я все потеряю, если не последую за ними. И я испугалась, как наивная девчонка, Праксис. Испугалась!!! Я предала наших друзей, я предала Нэсса и Лаэн и не могу спать спокойно. Взамен я не получила ничего. Все, чего добивалась годами разрушилось в один миг и разрушается дальше. Чертов орёл, с этим Цезарем. Я должна ему написать и ползать перед ним на коленях, если хочу укрепить свои позиции на случай захвата Римом Греции, - Файралис присела на стол и прикусила губу, глядя куда-то в сторону.
Праксис подошел, он попробовал коснуться её лица, но женщина нервно убрала его руку.
- Отдохни, - сказал он и вышел. Файралис смотрела ему вслед и когда за ним закрылась дверь, она все же вернулась за стол и написала письмо, в котором оповещала великого сенатора Рима о том, что орёл - символ его легионов -перехвачен её людьми и находится у неё. Если сенатор соблаговолит, она вернет ему реликвию, но только в его руки, что бы по воле незнания не отдать столь важную вещь в руки подставному незнакомцу. Когда женщина закончила с написанием письма она написала еще несколько копий и раздала их лучшим шпионам, которые у неё были, что бы наверняка удостоверится, что письмо будет доставлено и передано лично в руки сенатору. После этого она вернулась в свои покои. Не расстилая постель и не раздеваясь, Файралис улеглась. Она даже не сняла сапоги. Привычные ей платья и шикарные наряды пришлось забыть. Теперь её обыденная одежда - это плотно прилегающие к телу темные штаны, сапоги и красная свободная рубаха, под покровом которой хранится заветный кинжал. Перед тем, как опуститься на подушку, она спрятала оружие под неё, а после легла и закрыла глаза. Неизвестно, который час она лежала так, распростершись в собственной постели в одиночку, но уснуть не смогла. Только закрывала глаза, что бы они отдыхали. Женщина проклинала богов и ненавидела себя за те ошибки, которые совершила. Почему ты всегда безоружен перед своими создателями? Почему если к тебе явился бог и что-то требует ты готова все отдать... "Потому, что ты слаба, Файралис. Ничтожная воришка" - мысленно прокатились в голове слова одного человека, сказанные ей очень давно. Но она помнила эти слова по сей день. Так женщина лежала в постели, пока не услышала скрип двери. Сердце нервно забилось, душу обуяло волнение и страх тонкими нитями поражал нервную систему. Рука незаметно скользнула под подушку и зажала едва теплую рукоять кинжала. Файралис резко поднялась, держа перед собой его и опешила еще больше, когда увидела тигрицу. Женщина вскрикнула и отползла на край кровати и широкими от испуга глазами глядела на дикого зверя, проникшего в её опочивальню. Спустя мгновение женщина овладела собой и подумала: "Кого убить за побег тигра?". Взгляд её изменился на спокойный. Она вытянула вперед вторую руку, а первой также неспешно опускала кинжал, не спуская глаз с животного.

- Тише, тише, - приговаривала Файралис все еще недогадываясь, что с этим существом уже знакома. Разбойница стала медленно двигаться к краю кровати. Она понимала, что кинжал её не спасет, и если она его не отпустит - он лишь усугубит дело. Поэтому нехотя, но оружие Молс оставила на кровати, а сама медленно подходила к зверю. - Как же ты тут оказалось, заблудшее животное?

 Отправлено: 07.12.13 21:52. Заголовок: Через небольшое окн..

Через небольшое окно Цезарь, ненадолго встав из-за стола, увидел, как воин в сопровождении Лентулла зашел внутрь помещения под трибунами. Сам он еще раз неторопливо прошелся туда-сюда, и остановился в тот самый момент, когда у входа послышался знакомый голос: это сенатор Квинт, соблюдая церемониал, попросил у неизвестного сдать оружие. Ответ раздался не сразу, но спустя несколько секунд, похоже, воин принял единственно верное решение и последовал правилам этикета. Затем он вошел и Лентулл осторожно прикрыл за ним дверь, дабы ничто со стороны не мешало разговору.
Цезарь, который успел уже снова присесть за стол, увидел перед собою бойца внушительного роста и крепкого телосложения, одетого в одежду старинного покроя, что еще ранее невольно заставила обратить на себя внимание: просторная туника, высокие сандалии с ремнями и завязками, доходящими почти до колен, необычного вида кираса со старинным греческим орнаментом, такие же примерно старинного вида наручи и наголенники. Голову незнакомого воителя венчал коринфский шлем, который был знаком Цезарю только по книгам: сам он никогда прежде не видел ничего подобного и поэтому, естественно, заинтересовался. И, чтобы побыстрее приступить к делу и заодно дать понять, кто здесь всем заправляет, он первым решил начать разговор.
- Итак, незадолго до своего прихода сюда ты выразил стремление лицезреть меня, и донести до моего сведения некое дело, посему вот именно сейчас ты и находишься здесь, предо мною, - памятуя, что на арене воитель издавал победные выкрики по-гречески, Цезарь в обращении к нему использовал именно этот язык, которым владел, можно сказать, в совершенстве. – Ответствуй же, какое дело привело тебя ко мне столь спешно, в таковой нежданный миг?
- Это тебя называют Юлием Цезарем? – в свою очередь, коротко осведомился гость.
Глава Рима немедленно обратил внимание, что изреченная фраза также построена незнакомцем на старинный лад, и более напоминает цитату из поэмы Гомера или в крайнем случае Гесиода. Сейчас подобным образом по-гречески уже давно никто не говорил; казалось бы, вся архаичность и древность произнесенный слов, повеяв подобно ветру из старых, седых времен, повернула время вспять и заставила обо многом призадуматься. «Нет, такое произношение и выговор нельзя подделать! Никто, будь он даже трижды искушен в науках, подобно мудрецам из Александрии, не смог бы столь точно воспроизвести древнее звучание греческих слов! А значит, за всем этим тем более скрывается очень важная, значительная для меня тайна, кою я просто обязан узнать подробнее и проникнуть в самый смысл вещей!», - с такими мыслями верховный понтифик и глава Республики, всегда охочий до всего нового и необычайного, что помогло бы ему глубже проникнуть в суть мироздания, верховный понтифик и глава Римской Республики решил незамедлительно приступить к действиям.
Эффектно выдержав паузу, которую он всегда по привычке соблюдал в подобных случаях, чтобы произвести еще большее впечатление на собеседника, кем бы он на самом деле не оказался, римлянин весьма гордо и многозначительно проговорил:
- Да, ты никоим образом не ошибся, о воин, се я… - тут он чуть-чуть приостановился, ибо пришлось все-таки помыслить, как переиначить собственное имя на древний лад. – Се я, Гай Юлий Цезарь, возглавляющий Римское государство. Так изреки же цель своего прибытия, и мы обсудим то, ради чего ты предпринял долгий, вне всякого сомнения, путь, дабы предстать пред моими очами здесь, в Риме.
Правда, он сильно старался, чтобы его слова звучали так же хорошо и безукоризненно, но все-таки книжных знаний тут явно недоставало, тем более трудно было воспроизвести произношение, которым уже несколько сот лет никто не пользовался, и которое уже давно успело устареть…
- Меня зовут Ахилл, - почти моментально продолжил боец. - Меня послал Аид для того чтобы помочь тебе в войне против врагов наших богов, - видимо, тот тоже решил не ходить вокруг да около, а сразу перейти к делу.
Не успел еще Цезарь ответить на такое более чем смелое заявление, как заметил, что взгляд собеседника остановился на старом, традиционном украшении, знаке, который с незапамятных времен украшал тоги римских магистратов.
- Минутку, последний раз я видел это у Энея, - медленно проговорил он, тем временем внимательно присматриваясь.
- Это именно так, - поколебавшись, решил не скрывать очевидное Цезарь. – Сей символ испокон веков изображается на одеянии римских должностных лиц в честь Энея, ведь именно он и его потомки основали Рим… Эней в сопровождении Ахата покинул горящую Трою и увёл с собой жену Креусу, сына Юла и на плечах своих вынес старого отца Анхиса. Получив пророчество о предназначенной ему великой судьбе и собрав оставшихся в живых, он отплыл с ними, долго скитался, прежде чем прибыть в Италию, в Лаций. Передают, что когда корабли подходили к берегам будущего Рима, Гера наслала бурю, и флот его был отброшен к Карфагену, но Зевс прислал к нему Гермеса и через своего вестника повелел Энею покинуть Карфаген. По предначертанию судьбы в Лации он женился на Лавинии, чтобы новая династия положила в будущем основание Риму. Ромул, один из основателей нашего Города, был их сыном… По совету Кумской Сивиллы, впоследствии Эней еще раз вопросил о будущем, и тень Анхиза предсказала великое будущее ему и Римской державе.
Проговорив это, Цезарь пристально посмотрел на воина, чтобы понять, какое впечатление оказали его слова.
Но тут неожиданно и тихо вошел сенатор Лентулл с двумя свитками в руках и, поклонившись, быстро передал их Цезарю, а сам не менее стремительно исчез за дверью.
- Мне доставили спешные известия, сейчас только ознакомлюсь с ними и мы вернемся к нашему разговору, - сказал Цезарь и развернул первый пергамент.
Там было донесение о пропаже священного золотого орла – символа не менее древнего, чем знак Энея… С этим орлом главные силы Республики всегда ходили в бой и спасали Государство от великой опасности, например от карфагенян, которые некогда под предводительством Ганнибала вторглись в Италию и угрожали самому существованию римского народа, а затем против диких племен кимвров и тевтонов, что также осмелились бросить вызов Риму и, подойдя к нему, лишь с величайшими усилиями, с огромным напряжением всех сил были разбиты в кровопролитных битвах великим полководцем Гаем Марием… Второй свиток являл собою послание от некоего человека Молса с извещением о том, что данный орел был якобы случайно обнаружен в Коринфе…
- Кажется, сейчас появилась необходимость и предлог отправиться на борьбу против противников Богов в Элладу, - поведал Цезарь Ахиллу, убирая в сторону свитки. – Видишь ли, наш старинный римский символ и знак побед, легендарный золотой орел был похищен этими презренными богоборцами, но в Коринфе человек по имени Молс сумел разоблачить негодяев и ждет, когда я прибуду, чтобы вернуть орла… Такой благовиднейший повод нельзя упускать! Ведь именно Эллада – основа и центр всего этого мерзкого богоборческого движения, значит, победив противников Богов там, на ее территории, мы окончательно сможем избавить наш мир от опасности и спасти все то, во что мы всегда верили. Мои войска всегда находятся в состоянии полной боевой готовности, а все остальные силы присоединятся по пути следования к месту назначения.
«Думаю, моих пятнадцати легионов и вспомогательных сил в лице испанских, галльских и германских союзников вполне хватит, чтобы уничтожить богоборцев и вернуть Грецию в лоно почитания Богов, а если эта страна уже настолько сильно изнутри заражена заразой сопротивления Богам, я не остановлюсь даже перед тем, чтобы полностью стереть ее с лица земли, как мы, римляне, поступили с Карфагеном!»

 Отправлено: 08.12.13 18:15. Заголовок: Грек еще несколько м..

Грек еще несколько мгновений приглядывался к символу который он видел у троянца Энея, а тем временем его собеседник подтвердил догадку Ахилла, этот символ и впрямь перешел к римлянам из Трои. Цезарь поведал герою Троянской войны о дальнейшей судьбе Энея, тот сбежал из Трои, ведомый богами и даже сумел положить начало стране в которой воин сейчас находился. "Я видел как Эней и его родственники бежали от моего гнева... но похоже боги и вправду ему благоволили раз его не убил Аякс или Диомед", - про себя усмехнулся Ахилл, конечно досадно было что давний враг ушел, но теперь это не имело никакого значения. Эней мертв, а его потомки - это уже совсем другие люди.Хотя надо признать Эней заложил основу для весьма любопытной державы, создавая что-то новое он продублировал старое. Во время визита в Рим, Ахилл заметил что эта вроде бы чужая страна имела много общего с родиной - Грецией. Несколько похожая архитектура, те же колонны, храмы в похожем стиле, роспись на амфорах, да же та пресловутая "линия бесконечности" часто изображаемая греками может быть увидена на одеждах римлян, но предметах и т.д. Култура тоже словно имеет общие с греческой корни, но само культурное древо начало расти в другом направлении. Для греков времен самого Ахилла существовал принцип, установленный самим Аполлоном - все хорошо в меру, а судя по тому что он успел углядеть в республике- римляне про этот принцип забыли, предпочитая наслаждение без меры, даже те самые кровавые забавы в которых сегодня Ахилл принял участие не были частью греческой культуры. А самое главное - боги, они верили в тех же богов что и эллины, правда называли их судя по всему на свой манер, но Ахилл уже успел понять что тот кого они зовут Юпитером - никто иной как Зевс-Громовержец, Юноной они кличут Геру, Ареса - Марсом и т.д. "Через Энея боги заполучили целую империю почитателей. Умный ход", - дослушав рассказ Цезаря, Ахилл кивнул.
- Вот значит как? Выходит богам не было угодно чтобы я убил его, - задумчиво проговорил воин, вышагивая из стороны в сторону, - я скрестил с Энеем свой меч семь раз, и когда он увидел Диомеда подъезжающего на колеснице, то сразу же сбежал, - немного дополнил он рассказ Цезаря. Можно было спросить, откуда он знает такие подробности, их может знать лишь их непосредственный участник. Он заметил как римский государственный деятель с любопытством разглядывал сына Фетиды, как слушал его речь. и что любопытно - сам пытался отвечать в такой же манере, используя греческий, хотя местный язык - латынь, и Цезарь говорил на том наречии к которому привык Ахилл еще во время своей жизни. Если данный индивид по прошествии стольких лет может использовать язык который скорее всего за это время изменился - говорило о его образованности.
Вдруг в помещение вошел тот самый римлянин который отвел его к Цезарю и передал Гаю два свитка. Полководец ознакомился с их содержанием и сказал что у них есть отличный повод покарать безбожников. В Коринфе противниками богов был украден символ власти римлян. От Аида он узнал что за время его отсутствия на земле геополитика несколько изменилась, и Рим смог превратить территорию Эллады в свою провинцию. Конечно же было неприятно осознавать что ранее великая родина теперь подчиняется другой стране, но сейчас вопрос было богах и смертных. И если богам нужно подавить сопротивление в завоеванной Элладе - так тому и быть.
- Если все сказанное тобой - верно, то тогда ты можешь рассчитывать на мою помощь. Я сражался под знаменами разных царей, и думаю сгожусь и для твоей армии, Юлий Цезарь, - не без гордости заявил Ахилл, скривив губы в усмешке. "Мне необходим этот союз, и пусть для этого мне придется сражаться за Цезаря. Главное чтобы Аида устраивал результат".
- Каков план по разгрому богоборцев, и когда можно выступать? - осведомился Ахилл, не видя от Цезаря знаков возражения его присоединению.

 Отправлено: 08.12.13 21:29. Заголовок: Ивейн всегда сама се..

Ивейн всегда сама себя боялась, но теперь, теперь боялись ее. Но имеет ли смысл боятся того, кто сам тебя боится? Пожалуй, Молс только, что утратила свое последнее превосходство перед белым зверем. Да она боялась, об этом свидетельствовал ее взгляд, и кинжал сверкнувший в руках. Страх всегда был и будет самым верным средством обмана и порабощения людей . Он словно черная паутина окутывает твои мысли, заставляя тело дрожать изнутри, боясь сгинуть на веке. Что сейчас для Молс было страшнее всего? Умереть от злости белоснежного, или умереть осознавая, что она ничтожна перед тигром растеряв свое былое королевство власти и всемогущества. Женщина отползла на конец кровати, испуганно смотря на полосатое животное, что неторопливо двигалась все ближе. Ивейн нравилось ощущать ее страх, нравилось слышать, как стучит в груди ее сердце, как учащается ее дыхание. Голубые глаза тигрицы, осмотрели небольшую комнату, а затем вновь вернулись к Молс.
- Тише, тише - говорила она, вытянув руку вперед, второй же решила убрать кинжал, чтобы не дразнить лишний раз животное. Верное решение, на жестокость всегда ответят тем же, будь ты человек или зверь не важно, агрессия всегда порождает агрессию. Опасность заставляет нас делать глупость, а страх подталкивает к действиям, к удивлению Ивейн, брюнетка повела себя несколько неожиданно. Да она боялась, но помимо чувств у людей есть рассудок, который сейчас пробился сквозь окутавшую пелену боязни за собственную жизнь, и не дал шанса тигру на атаку. Ивейн не могла атаковать, ведь сейчас женщина сидевшая в дальнем углу кровати, не собиралась испускать агрессию к зверю, более того, она вела себя осторожно, исключая любой намек на атаку со своей стороны. Единственно средство самозащиты в виде кинжала, она только, что убрала из своих рук. И вот неторопливо Молс спускает с кровати ноги, а затем и поднимается. Тяжелый выдох тигрицы, и разочарование, такой шанс отомстить, но тот рассыпался прахом, и сейчас разносился легким ветром по округе. С каждым шагом этой храброй женщины, Ивейн убеждалась лишь в одном, несмотря на все происходящее Молс, не растеряла своего разума и отваги, раз сейчас приблизилась на столь рискованное расстояние от животного.
- Как же ты тут оказалось, заблудшее животное? - спросила она. Не уж то узнала в той "знакомую", или же это был вопрос относящийся к ее собственным размышлениям. Полосатое животное, оскалив клыки и шумно выдохнув скопившийся в груди воздух, неторопливо стало обходить брюнетку по кругу.
Из коридора послышался шум, к ним кто-то торопился, и кажется Ивейн догадывалась кто именно, а уже через пару секунд совершенно не сомневалась в своих ощущениях. Неприятный и острый запах мужского пота резанул нос тигра, и тот недовольно мотнул головой, делая шаг назад.
- Нужно выбираться - пронеслось в ее голове, а взгляд уже искал пути отступления. За спиной была стена, впереди Молс и дверь в которою влетел ошарашенный горе охранник. Его глаза были широко распахнуты, а губы судорожно хватали воздух. Мужчина едва успел затормозить, чтобы не влететь с разбегу в брюнетку, за спиной которой находился зверь.
- Он ... тигр... она! - пытался собраться с мыслями мужчина, но когда заметил, что тигр стоит близко к Молс, замолчал, пару раз икнув от страха. Хищник снова обошел Молс по кругу, но на сей раз, ластился словно домашний зверь, мурлыкнув и вновь оказавшись за спиной брюнетки. Мужчина же, потер глаза, пытаясь прогнать дурман. - Я... - вновь пытаясь найти нужные слова, начал тот, однако закончить так и не сумел, потому, как его ошарашенный взгляд застыл на женской фигуре, которая предстала перед ним уже второй раз, заставляя лишь глупо хлопать глазами и молчать. Бесшумно Ивейн стянула с кровати тонкое покрывало, прикрывая собственную наготу.
- Он хочет сказать, что не смог устоять - уверенно проговорила Ив, проходя от кровати к тумбе на которой стоял бокал, а рядом кувшин. Женщина подняла сосуд и поднесла ее к носу, чуть взболтав, вдохнула аромат красного вина. - Неплохое вино, учитывая, что сейчас хорошее найти крайне трудно, но не для тебя верно?

 Отправлено: 04.01.14 03:20. Заголовок: Каждая секунда её ж..

Каждая секунда её жизни оказалась под угрозой. Файралис старалась держать себя в руках и вести как можно спокойней по отношению к животному. И белоснежный тигр кажется также успокоился. Женщина стала спокойней дышать, она почувствовала даже странное непреодолимое желание погладить зверя. Вдруг в этом могущественном существе она найдет своего друга? Да только секундами позднее все изменилось. За дверью послышались шаги, и она вдруг резко отворилась. На пороге оказался один из стражников. Файралис едва сдерживая гнев, прикрыла глаза, возможно, что бы не видеть кровавое месиво и гибель забежавшего сюда дуралея. «Каких идиотов приходится держать подле себя» - с досадой подумала Файралис, но почувствовала, как тигр абсолютно спокойно обходит её, будто ластиться к ней, как милый домашний зверь. Файралис открыла глаза и оставалась на месте. Она гневно глянула на вошедшего. Ох, его до одури глупый взгляд, широко распахнутые глаза, которые уставились куда-то за её спину раздражали Молс. Она взмахнула руками, требуя скорейшего ответа.
- Он ... тигр... она! Я....

- Что ты мямлишь? – не выдержала Файралис. Но вдруг за спиной прозвучал до боли знакомый голос. Женщины, что некогда разрушила все планы и виды Файралис на северного бога и его могущество, заключенное в молоте. Кровь вскипела и прилила к лицу. Файралис резко почувствовала жар, что ударил в голову. Но она оставалась стоять на месте испепеляющим взглядом глядя на вошедшего, обернуться же она не желала. У неё и без того достаточно проблем, что бы призраки прошлого заявлялись сюда и теребили и без того теперь несносную её жизнь.

- Он хочет сказать, что не смог устоять, - произнесла Ивейн. - Неплохое вино, учитывая, что сейчас хорошее найти крайне трудно, но не для тебя верно?

Файралис улыбнулась уголком губ и взмахом руки велела стражнику идти. Он быстро повиновался. Сама же Файралис теперь пожалела, что оставила кинжал в стороне. Она медленно повернулась, глядя, как окутанная в простынь женщина со звериным блеском в глазах медленно пробует вино. Файралис слегка приподняла подбородок спокойно глядя на Ивейн.
- Хм, верно, - ответил Файралис с той же улыбкой, уверенной и может быть даже раздражающей. – Как ты позволила поймать себя? Если хотела встретиться со мной могла бы просто попросить об этом.
Файралис качнула головой и взмахнула ладонью.
- Угощайся, мне не жаль, - с этими словами преступница села на край постели и положила ногу на ногу. Но, увы, до кинжала ей не дотянуться. Спустя мгновение в комнату ворвался Праксис. Файралис вскочила. – Мои покои это проходной двор, черт возьми? С каких пор?
Она крикнула в ярости на Праксиса. Тот попробовал сказать о донесении и увидел Ивейн. Собственно из-за неё он примчался сюда, но заметил, что пока все спокойно. Воин понял, что Молс не желает защиты. Неужели что-то вновь задумала? Ему так не хотелось оставлять свою женщину. Да, он считал Файралис своей, хотя все было наоборот. Вот только ослушаться её приказа -не смел.
- Иди, - повторила женщина. После того, как Праксис вышел - Файралис обратила взор на оборотня. – Так о чем мы… да, зачем ты явилась сюда и где твой бог, сейчас проломит крышу и явится с громовыми раскатами?
Ирония, да только воспоминания о былом с этими двумя совершенно не смешны, лишь печальны.

Скрытый текст

Простите за этот ужас. Что-то плохо слова легли один на другого. Голова плохо варит.

 Отправлено: 10.01.14 20:17. Заголовок: Разумеется, Цезарь..

Разумеется, Цезарь не преминул заметить, что пришедший воин некоторое время приглядывается к знаку Энея, но отнес это за счет внимания к своим собственным словам и даже был немного польщен, тем временем продолжая вести рассказ, кратко объясняя все те загадочные перипетии судьбы, которые привели троянцев в Лаций и предоставили им возможность найти здесь новую родину, основав Рим. Затем полководец отметил на лице героя некую усмешку, но совершенно справедливо посчитал ее связанной с теми событиями, о которых шла речь. Из истории он отлично помнил, каким образом разворачивался ход так называемой Троянской войны, хотя и не чаял увидеть пред собою воочию ее участника, к тому же не простого человека, а столь великого и, можно сказать, даже богоравного предводителя целого народа. Конечно, если только верить его словам… Впрочем, и тут Цезарь разумно решил подстраховаться, но и упускать из внимания такого выдающегося воителя, что мог одновременно стать очень полезным союзником, было бы в данной ситуации просто неразумно. Поэтому, закончив вести повествование о минувших днях, он с удовольствием отметил про себя, как его собеседник кивнул головой, словно бы подтверждая все сказанное римлянином.
- Вот значит как? Выходит богам не было угодно, чтобы я убил его, - добавил воин, - я скрестил с Энеем свой меч семь раз, и когда он увидел Диомеда, подъезжающего на колеснице, то сразу же сбежал.
- Вероятно, - отозвался на эту сентенцию Цезарь, внешне почти рассеянно глядя в сторону стола, как будто там было нечто интересное, но хорошо знавшие его люди могли бы подтвердить, что именно в таком состоянии, напуская на себя поверхностную холодность, он наоборот становился крайне чутким и сразу, можно сказать, моментально замечал любую мелочь, любую самую незначительную деталь: оттенок голоса, машинальный жест, особенности интонации – одним словом, если и не в самом деле все, то по крайней мере очень многое. – На примере этой войны обучались многие последующие поколения… Она стала не просто легендой, она стала самой настоящей квинтэссенцией героического духа, примером и образцом для сотен и тысяч воинов, что черпали в ней вдохновение, воодушевляясь деяниями великих героев древности и стремясь быть похожими на них… Без всякого преувеличения могу сказать, что это было если не самое, то по крайней мере одно из самых значительнейших событий в мировой истории…
Все это прозвучало как философское рассуждение, но Цезарь не стал дальше развивать свои мысли, поскольу и этого сейчас оказалось явно достаточно. Когда же дело дошло до обсуждения последующей кампании, Ахилл отозвался в ответ:
- Если все сказанное тобой - верно, то тогда ты можешь рассчитывать на мою помощь. Я сражался под знаменами разных царей, и думаю сгожусь и для твоей армии, Юлий Цезарь, - видно было, что воин говорит это с осознанием собственного достоинства.
- Да, все так и есть, - подтверждая вышесказанное, ответил полководец. – Предполагаю, что Боги не напрасно направили тебя сюда к нам в Рим именно в такой трудный и в то же время ответственный момент. В этом я вижу их предусмотрительность… - ему подумалось: «Кстати, люди на улицах, эти простые римляне, что привыкли подниматься затемно и трудиться до полуночи, совсем недаром восхваляют меня: «Рим – это сокровище всего мира, потому Боги и отдали его Цезарю, ведь он потомок Богов и сам божество…» Что ж, не будем разубеждать их в этом». По старинному семейному преданию, основателем их рода действительно был Юл – сын Венеры, или, как ее до сих пор называют эллины, Афродиты, но сколько лет после этого прошло… Затруднительно сказать, сколько именно. А впрочем, даже частица, даже одна – единственная капля божественности всегда служит некоей путеводной звездой, направляя своего обладателя к успеху во всех делах, если конечно это настоящая божественность.
Вслух же он изрёк:
- С этим у нас не возникнет ничего сложного, итак, будем отныне считать, что мы пришли к согласию, - он быстро и коротко взглянул на грека.
- Каков план по разгрому богоборцев, и когда можно выступать? – спросил тот.
«Чего и следовало ожидать», - продолжал констатировать Цезарь. По правде говоря, он уже на протяжении ближайших нескольких недель напряженно готовился к очередному походу: провел ряд совещаний с высшими магистратами, составил план экспедиции, отправил вестников в провинции к проконсулам, легатам и трибунам с сообщениями об очередном грядущем противостоянии, развернул концентрацию войск в заранее определенных для этого землях, чтобы потом, соединившись, они могли выступить. Естественно, далеко не все проходило безупречно, встречались и препятствия, например, когда речь заходила о союзных войсках. Нет, никаких трудностей с призывом римских граждан-провинциалов не возникло: они все были бесконечно благодарны лично ему за повышение своего статуса и наделение обширными владениями, сотнями рабов, возможностью выбора практически любого вида деятельности во благо Республики, среди них насчитывалось много верных государству мужей, и посему те из них, кого было решено по тем или иным причинам привлечь к участию в походе, своевременно и без каких бы то ни было опозданий явились в положенный срок в места сбора и получили все необходимое. Однако привлечение людей, происходивших из местных народов, вызвало ряд проблем. Память быстро приводила Цезарю такие примеры: скажем, до сих пор не все спокойно и благополучно было в Галлии. В ответ на письменное распоряжение о призыве представителей местных племен на службу наместник Аквитании Марк Семпроний Бальб тревожно писал в ответ: «Ситуация складывается не самым лучшим для нас образом. Из собранных пяти тысяч человек только семьсот воинов родом из высшей знати являются абсолютно надежными на случай настоящего сражения против врагов Республики. Остальные более чем не внушают доверия». Из самой западной части галльских земель – Бретани поступали еще более неутешительные известия: «Положение крайне сложное. Дезертируют почти все, подлежащие призыву на службу. Сил римских гарнизонов, линейных и вспомогательных войск едва хватает, чтобы продолжать контролировать ситуацию». Особенно неважно дела обстояли севернее, на территории многочисленных племен белгов. Римский наместник этих земель не переставал постоянно просить об отставке или о переводе в другую провинцию, хотя и был достаточно неплохим политиком. Но даже ему было очень тяжело жить и работать посреди этих дикарей, только относительно недавно укрощенных и подчиненных Риму. Хотя случались и приятные сюрпризы (к примеру, месяц назад на службу римлянам добровольно прибыл вождь фризов Эрманрих со всем своим племенем и уже успел доказать свою верность, по дороге разгромив и уничтожив несколько восставших северогалльских народностей; еще более дикие, но оттого более надежные, верные своему слову германцы попросту стерли с лица земли поселения своих исконных заклятых врагов галлов и оказали весьма неплохую услугу Римскому государству), но все же этого было мало… Испания и Луизитания вряд ли могли бы доставить значительные подкрепления, даже если бы их римские власти выжали из них все соки… Несомненно, многие и очень многие народы были только рады засвидетельствовать свою лояльность: уже долгое время римской армии сопутствовали и помогали ей в бою как могли критские лучники, пращники с Балеарских островов, воины Пиренейских гор, но этого тоже явно недоставало… Только за Восток Цезарь не так сильно опасался, хотя и там хватало достаточно спорных и нерешенных проблем. Но самое главное – Греция… Геты, фракийцы, мезы, трибалы и еще десятки, если не сотни племен и народностей продолжали бунтовать севернее Македонии, которая также до сих пор не могла смириться с римским владычеством. Найдя себе помощь в лице бывших помпеянцев, сторонников Красса, Катона и сыновей Помпея, представители греческой оппозиции нашли в себе силы объединиться и сплотить против Рима почти все центральные части страны. Несмотря на наличие крупных военных баз и сильного флота как в самой Элладе, так и за ее пределами, римляне с трудом контролировали ситуацию, ибо не владея в достаточной мере местностью, они не могли себе позволить быстрые передвижения силами небольших подразделений, каждый раз будучи вынужденными отправлять на проведение операций значительные отряды. К тому же призывы и лозунги богоборческого движения, как и пропаганда многочисленных греческих и македонских националистов, быстро находили поддержку в этой оппозиционно настроенной среде. Как известно, с мелочей и начинаются великие падения, поэтому Цезарь и решил укрепить государство, самолично вмешавшись в ход всех этих событий, дабы покарать мятежников.
Конечно, он не стал всего этого говорить, а отозвался примерно так:
- В настоящее время наши войска собираются как на террирории Лация, так и по всей Италии: в Умбрии, Этрурии, а также других земель - Цизальпийской Галлии, Паннонии, Иллирике… Для них заранее были намечены определенные пункты, находясь в которых они постепенно будут присоединяться к главным силам по мере продвижения последних на восток. Параллельно сухопутным войскам в путь двинется и морской флот… Точки сопротивления противника будут определены и блокированы одновременно с суши и моря. В случае сопротивления враг будет уничтожаться. Подробности можно будет прояснить по мере действия… - это была лишь малая, самая незначительная часть обширной, составленной самим Цезарем и заверенной сенатом диспозиции, но лишь это он и мог рассказать, так как остальное являлось исключительно прерогативой высшего командования.
- Что ж, мы выступим уже в самое ближайшее время… - он присел за стол и быстро, как бы между делом, продолжая вести разговор, написал такой ответ на письмо из Коринфа: «Гай Юлий Цезарь, консул, сенатор и верховный понтифик Римской Республики – человеку по имени Молс из Коринфа. Приветствую тебя! Известно, что каждый гражданин нашего великого государства имеет право обратиться напрямую ко мне в случае такой необходимости. Но сей экстраординарный случай оправдывает все существующие, мыслимые и немыслимые прецеденты, доселе случавшиеся в римской практике, посему лично я вскорости прибуду в твой город, славный Коринф, дабы забрать то, что мне принадлежит, и осуществить задуманное. Прощай!» - и, кликнув Лентулла, приказал ему немедленно отправить это послание по месту назначения с одним из самых наилучших вестников, в сопровождении достойного мощного эскорта кавалерии. «Представляю себе лицо этого Молса, - вскользь подумал он и добавил, обращаясь к сенатору:
- Сделаем так: пусть письмо будет доставлено накануне моего прибытия в Коринф, чтобы у этого просителя не было ни малейшего времени куда-либо скрыться…
И, провожая взглядом удаляющегося поспешно Лентулла, сказал Ахиллу:
- Мы начнем собираться в дорогу немедленно. Если желаешь, найди казначея в Палате Квесторов и передай ему вот это, - полководец снял с пальца перстень. – Он примет тебя и даст все необходимое: новую одежду, лучшее наше оружие, провизию и, конечно же, деньги, если ты, конечно, в этом нуждаешься. Затем я отдам все необходимые распоряжения и выступлю из Рима с частью войск, можешь принять командование над одним из отрядов… Встретимся здесь же, как только завершим все дела на сегодня, я освобожусь через час после захода солнца, - и, кивнув на прощание, он отправился в сенат.

 Отправлено: 12.02.14 18:11. Заголовок: Волшебство всегда ок..

Волшебство всегда окружало нас, однако для приземленных умов всегда было, чем-то невероятным и слабо объяснимым, но когда видишь собственными глазами, миф о котором слышал в легендах, трудно подобрать верных слов, собственно с этим столкнулись люди Молс. Странные звуковые изречения мало напоминали связанную речь разумного человека, и от того вызывали легкую улыбку в глазах Ивейн. На них девушка не держала ни зла ни обиды, эти подневольные простые слуги той, что до сих пор обладала властью над ними. Пусть и не такой обширной, как раньше, но оставшиеся псы до сих пор служили ей, что уже значило не мало. Услышав женский голос, Молс жестом руки отправила стража прочь, а затем неторопливо развернулась к Ивейн, что с интересном вдыхала аромат пряного вина, представляя какой наверное у него терпкий вкус.
- Хм, верно - отвечает она с улыбкой.
- Как ты позволила поймать себя? Если хотела встретиться со мной могла бы просто попросить об этом - услышав вполне ожидаемый вопрос Ивейн, лишь мельком подняла взгляд точно в глаза собеседницы, а после тихо ухмыльнулась, отмечая про себя раздражительную улыбку Молс.
- Угощайся, мне не жаль -взмахнув ладонью проговорила она, а затем присела на край собственной кровати.
- Спасибо - мягко проговорила тигрицы, а затем уверенно поставила кувшин на место - но подобные напитки больше подходят для празднования, а на мой взгляд нет поводов для веселья - в этот момент в комнату влетел еще один ошарашенный мужчина, его появления заставило Молс буквально таки вскочить с места. Недовольство хозяйка скрыть не могла, однако же ее человек не стал испытывать судьбу и поспешил удалиться. Но даже за эти несколько секунд, что Ивейн смотрела на него, она успела увидеть, Молс дорога ему, и это не просто привязанность к начальнику, это нечто большее.
– Так о чем мы… да, зачем ты явилась сюда и где твой бог, сейчас проломит крышу и явится с громовыми раскатами? - продолжила женщина, однако ее фраза, смогла коснуться тех струн души Ивейн, которые по воле судьбы ей пришлось запечатать толстым слоем самоконтроля и своеобразного льда, что не терпел чьих либо касаний. Отвернувшись в сторону и подняв взгляд к потолку, Ив резко выдохнула, а после ответила, ледяным голосом, полным уверенности.
- Думаешь это необходимо? - она обернулась, устремив взгляд сапфировых глаз на собеседницу. - Если бы мне хотелось твоей смерти, я воспользовалась бы моментом, когда ты сидела на кровати схватившись за нож. Но давай не будем о грустном. Прошлое есть прошлое, его не вычеркнуть из памяти, однако же, наше настоящее куда более важнее не так ли? - подтянув покрывало, Ив выпрямилась в спине и продолжила. - Я видела имперского орла, и слышала о твоих планах касательно этого символа. - тигрица выдержала паузу. - Не связывайся с Цезарем, если тебе еще дороги остатки твоей власти - уверенно произнесла Ивейн, после чего неторопливо направилась к выходу, но остановилась в дверном проеме. Внезапная мысль посетила ее голову, делиться ею она конечно же, не собиралась, но почему бы не воспользоваться возможностями Молс. - Скажи, .... как тебе удалось выжить? Ты ведь смертная, как тебе удалось миновать ярость богов ?

Скрытый текст

откровенно говоря не знаю, что дальше делать . Ахилл нас покинул, втроем дальше и как без понятия

 Отправлено: 16.02.14 17:21. Заголовок: Разве можно было уде..

Разве можно было удержаться от того, что бы не надавить на самое больное место. Кажется, это в самом человечестве заложено, невозможно быть ко всем добрым, чистым и откровенным обязательно нужно кольнуть больней, что сейчас и сделала Файралис. Она заметила, как ощутимо переменилась Ивейн при упоминании об Торе. «Несчастная любовь, брошенное сердце?» - задалась вопросом Файралис. Но разве это возможно, ранее она своими глазами видела то чувство, что полыхало между этими двоими так не похожими на друг друга. Тор не мог бросить Ивейн, как и она его. Может, что-то произошло? Признаться, когда Файралис наблюдала за этими двоими во времена их противостояния, она откровенно завидовала их чувствам. Женщина знала, как Праксис относиться к ней, но увы она не чувствовала к мужчине того же. Он был другом, любовником верно подданным, но Праксис не вызывал у Файралис никаких нежных чувств, того трепета в сердце, той теплоты, которую должен пробуждать внутри любимый человек. Файралис всегда хотела любить, но не встречала еще того, кому бы смогла не просто доверять, но и отдать своё сердце. А так хотелось… Теперь она может уловила ту пустоту, которая сейчас волнует Ивейн, ибо сама живет с этой пустотой в сердце. Удивительно, но, кажется, между этими двумя нашлось что-то общее. Пустота в сердце. У одной из-за потери, другую же пустота преследует вечно.
- Я видела имперского орла, и слышала о твоих планах касательно этого символа. Не связывайся с Цезарем, если тебе еще дороги остатки твоей власти, - Файралис приподняла бровь в вопросительно интересующемся взгляде. Преступница прекрасно знала, кто такой Цезарь и на что он способен. Прошедшая война уничтожила практически всё и Файралис нужно было зализывать раны, даже подставляя все, что осталось под угрозу удара. С одной стороны заручиться поддержкой Цезаря было выгодно, а с другой - никто не знает, чем это обернется. Он превосходный стратег, тактик и политик. Молс не знала, были ли в ней все эти качества и откровенно говоря, вести с ним дело было слишком рискованно. Но кто не рискует, тот не пьёт вина. Благодаря риску женщина имеет то, что у неё есть.

- Ты переживаешь за мою власть?

Улыбнулась Файралис. У многих были опасения. Файралис не должна была потерять свою власть над преступным миром Греции иначе начнётся хаос. Ранее Файралис держала весь преступный мир под контролем, теперь многое утеряно из её наблюдения, но это не меняет положения. Если её устранят, чего многие и желают, то кто знает, что произойдет. Может, ничего, а может все кардинально измениться.
- Скажи, .... как тебе удалось выжить? Ты ведь смертная, как тебе удалось миновать ярость богов? – ответ очевиден. Файралис поджала губы, она подошла к столику, где стояла бутылка вина и пригубила его прямо с горла. Весьма интересное зрелище, учитывая саму хрупкость женщины.

- Они заставили меня отправить моих людей воевать под их началом против человечества.

Ответила Файралис.

- Здесь всё просто. Боги это не цари, которых можно обвести вокруг пальца, стоит только голову сообразительную иметь. Они все видят и всё знают. Во мне олимпийцы увидели чудесную возможность пополнить свои ряды живым мясом, что беспрекословно пойдет на смерть, ради них. Собственно так я многое и потеряла.

Файралис печально улыбнулась, она вспомнила Нэсса и Лаэн, её лучших друзей, лучших из её людей. Тех, кому она доверяла, и кто верил ей. Ведь их она тоже предала, что бы спасти свою шкуру.

- Насколько мне известно, Цезарь любимчик богов. А я, откровенно сказать, с удовольствием лишилась бы их покровительства, если бы это не грозило мне лишением жизни.

Вот что делает вино и отчаяние. Открытая душа перед врагом. Бывшим врагом и противником. Но разве уже может быть хуже для женщины, потерявшей столько? Праксис каждый вечер говорил ей, что нужно начинать всё сначала, отстраиваться, собирать новых людей, вновь выводить на шахматную доску своих шпионов и пополнять ряды новыми людьми. Может, вскоре она этим и займётся, но не сейчас.

- Мне нужно вернуть орла Цезарю в любом случае.

Завершила Файралис, а затем посмотрела на Ивейн внимательно.

- Тор отчалил в Скандинавию? Почему ты не отправилась с ним?

Файралис подошла к шкафу, открыла его и достала первую попавшуюся рубаху со штанами, подошла к Ивейн и протянула одежду девушке.

- Возьми, оденься, и давай спокойно выпьем.

Скрытый текст

Я тоже без понятия, что делать.

 Отправлено: 24.02.14 15:40. Заголовок: «Наше благородное ..

«Наше благородное искусство достижения равновесия в политике, мире и войне может стать источником и предметом зависти. Глупцы глядят заискивающе, но вместе с тем надменно на нашу Республику, потому что постижение её недоступно им. Поэтому наши достижения они полагают отвратительным, не верят, что они возможны…»
Настоящий деятель – прежде всего художник. А искусство бессмертно. Тайные мастера знают и хранят не только технологии, они владеют еще и силой слов. Бессмысленные для непосвященных, они открывают мастеру вход туда, куда никогда не заглянет случайный человек. Глупцы, домогавшиеся великих тайн, уходят ни с чем, ибо забывали, что сила этих слов – искусство. Что имели, то и теряли. Глупец становился безумцем, богач – бедняком, философ – болтуном, приличный человек напрочь терял всякое приличие.
Тайна…
А почему нет?.. Разве нет чего–то высшего в самом этом желании вступить в прямое состязание с природой, творить наравне с нею? В конце концов, любой человек, старающийся понять, что в нашем подлунном мире возможно, а что невозможно и почему, в каком–то смысле ищет истину.
Особенно эфир...
Вещество, способное плавить стекло, укрупнять жемчуг и драгоценности. Только последнее могло бы дать любому государству огромную прибыль. Вещество, снимающее опьянение, возвращающее память, охраняющее от огорчений и тоски, способное возвращать к жизни умирающих! Как говорится, «Если бы только умирающий мог взглянуть на эфир, то, ослепленный красотой его и потрясенный его достоинствами, он воспрял бы, отринув увечья, в полном здравии».
И только ли это!..
Недаром сказано: «В один прекрасный день может открыться внутреннее зрение, снимающее покровы с божественных тайн и открывающее новое – высокое и небесное – боговдохновенное знание, которое так очищает и иллюминирует тело и душу, что тот, кто обладает эфиром, видит, как в зеркале, движение светил… Для этого ему вовсе не надобно глядеть на небо – окна комнаты могут быть закрыты…»
А как его получить?
Например, Пифагор считал это делом непростым, но возможным.
«Возьми ртути и накаливай, пока она не превратится в красного льва. Нагревай этого красного льва на песчаной бане с кислым виноградным вином, выпари жидкость, и ртуть превратится в камедеобразное вещество, которое можно резать ножом. Положи его в обмазанную глиной амфору и не спеша дистиллируй. Собери отдельно жидкости различной природы, которые появятся при этом. Ты получишь безвкусную флегму и красные капли. Киммерийские тени покроют амфору своим темным покрывалом, и ты найдешь внутри нее истинного дракона, потому что он пожирает свой хвост…»
И так далее.
Ладно, порошки для получения наследства, те тончайшие яды, следы которых в организме человека нельзя обнаружить? Или секрет герметической закупорки, когда в сосуды при нагревании не может проникнуть даже окись, а она ведь проникает и сквозь керамику, и сквозь металл. Или негасимый огонь? Кто отказался бы от вещества, действие которого во много раз превосходит действие огня обычного?
– Что толку в ключах, – будучи ещё совсем молодым, спрашивал Цезарь у жрецов, – если сама тайна утеряна?
– Ее можно найти, - отвечали они.
А он усмехался:
– Ну да… Шептать магические слова… Перемешивать пепел с золой…
– Нет, – укоризненно качал головой старый жрец. – Как учил Демокрит, все вещи состоят из атомов, каждый атом занимает свое, вполне определенное, место. Поменяй атомы местами – изменится вся вещь. Нам не обязательно читать заклинания. Наша задача – найти нужные нам вещи.
– Но где они?
Жрец медленно процитировал:
– «И те первые люди преуспевали в знании всего, что есть на свете. Когда они смотрели вокруг, сразу же видели и созерцали от верха до низа свод небес и внутренности земли. Они видели даже вещи, скрытые в глубокой темноте. Не делая далее попыток двигаться, они сразу видели весь мир с того места, где находились…». Я цитирую древний текст – название этого свода тебе должно быть известно… Я убежден, что знания, хранящиеся в руках немногих людей, помогут судьбе человечества… Величественно, не правда ли?
Вопрос был сильный. И тогда Цезарь отвечал:
– Мы узнаем истину, и она сделает всех свободными!


***


И вот теперь, спустя много лет, подготовка к очередному походу была завершена.
«Почему бы теперь, наконец, не воплотить в жизнь свою давнюю мечту?» - думал он в ночь накануне выступления, оставшись в одиночестве после очередного долгого и трудного дня. – «А заодно и помочь Богам, которые по достоинству вознаградят за подобную помощь. Сначала во что бы то ни стало следует отыскать нашего пропавшего священного орла, без него ничего не получится. Ещё эта Греция… И как только она нашла в себе силы, чтобы снова, через десятилетия, попытаться вернуться к своей древней анархии? Надо признать, что идеи богоборческого движения нашли там весьма благоприятную для себя почву. Вот поэтому и надо усмирить этих мятежников, пока не поздно».
Затем его размышления вернулись к эфиру:
«Да, политика - дело ясное и конкретное, но почему, собственно, нам отказываться от вещества, дарящего человеку некие невероятные парапсихологические возможности – от «напитка забвения», или, скажем, от секрета холодного свечения? А ведь судя по сведениям, почерпнутым из старых рукописей, мыслители работали при самодельных лампах холодного свечения, которые, не нагреваясь, светили десятилетиями. Это и есть ключи к тайне. Солнце – золото, Луна – серебро, Венера – медь… волк с открытой пастью – сурьма, старик, он же Юпитер, – олово… Лисица ест петуха, огонь гонит лисицу…»
«Существуют и другие великие тайны, о которых не хвастают посвященные. Если правда то, о чем говорят, эти тайны нельзя постичь без того, чтобы мир не оказался в огромной опасности…»
Однажды один правитель, потрясенный видом поля боя, усыпанного истерзанными окровавленными трупами, навсегда отказался от насилия, и посвятил свою жизнь наукам, основав, возможно, одну из таких вот тайных каст хранителей и сберегателей опасных знаний. А разве оно одно?
«Внимательно приглядывайся к людям, Цезарь, ты это умеешь. Внимательно приглядывайся к каждому человеку…»

 Отправлено: 04.03.14 21:26. Заголовок: Сердце грохочет, ст..

цитата:

Сердце грохочет, стучит в виски, Взведенное, словно курок нагана. От нежности, ярости и тоски Оно разрывается на куски. А все-таки рано сдаваться рано" (с)Э.А.

Какими сильными мы можем быть, когда рядом находится человек, вселяющий в тебя уверенность, наполняет своей силой, и просто заставляет твое сердце биться быстрее. Ты дышишь им, живешь и готов свернуть горы, не ощущая земли под ногами, но когда из твоей жизни вырывают драгоценность, без которой ты уже не видишь ярких красок окружающего мира, вырывают силу, что движет тобой ради побед, выключают кислород и ты начинаешь жадно хватать его подобие губами, все становится бессмысленным и пустым, даже тот, кто всегда ходил с прямой спиной, склоняется к земле, моля ее забрать страдания и память, что напоминает о некогда счастливых минутах. Ивейн не была бессмертной хоть и значительно отличалась от них, однако единожды полюбив по настоящему, ты никогда не сможешь забыть какого это. Единственное за, что винила себя девушка, были не сказанные вовремя слова богу, любовь к которому позволила ей найти гармонию с собой и взглянуть на мир другими глазами. Вера - это единственное, что осталось у тигрицы, только благодаря вере она продолжала свой путь, однако с каждым днем он казался ей все более бессмысленным. Таисия подарила Ивейн новую цель, но она порой тоже казалась наваждением. Бесконечные призраки могли завести в густой лес, из которого придется выбираться не один день, или же доведет зверя до безумства, которое в итоге погубит его. Чувства делились надвое, как и мысли жив он, или погиб. Гетера была смертной, а Тор - он был богом, хоть и был из плоти, он все-таки был богом, поэтому сказать наверняка трудно. Все мысли вновь обращались к вере, хватаясь за нее и вселяя надежду на туманное будущее. Разум бесплоден, если человек лишен надежды и веры.
Фейралис была умна, ее хладнокровию и расчетливому уму можно было бы позавидовать, даже в войну она не сдается и не падает духом, сидя в развалинах по сравнению с тем "замком", что некогда у нее был. Сапфировые глаза поднялись на женщину, когда та сообщила о возвращении императору его орла.
- это уже не мое дело - безразлично махнув рукой, пробурчала Ивейн, она предупредила о коварстве римского императора, все остальное ее мало волновало, однако следующий вопрос брюнетки, причинил боль, казалось бы, оледеневшему сердцу тигрицы.
- Тор отчалил в Скандинавию? Почему ты не отправилась с ним? - Ивейн чуть вздернула правую бровь, а глаза сверкнули опасностью, и даже не смотря на самообладание и ледяное выражение лица, любой дурак мог разглядеть в ее глазах бурю эмоций связанных с именем громовержца. Трудно быть беспристрастной, когда вслух произносят имя, от которого все внутри переворачивается с ног на голову, ты теряешь контроль и падаешь в бездну безумия, пытаясь разглядеть среди пыли его силуэт. Множество ночей проведенных в одиночестве, ночей полных северной прохлады, что с таким восторгом бушевала внутри тигрицы. По-другому было бы жить невозможно. Тебе приходится строить эти стены, выкладывая камень за камнем, чтобы выжить в новом мире полном зла. Нет рядом близких, нет и друзей, вокруг одна пустота и холод, носящий в себе память о его голубых глазах и теплых касаниях.
- Я не знаю где он - процедила Ивейн, наблюдая за тем, как Фейралис достает одежду из шкафа, а после сокращает небольшое расстояние между ними, отдает сверток.
- Возьми, оденься, и давай спокойно выпьем. - произносит она.
Ив несколько секунд, молча, наблюдает за Молс, а после одевает, предложенную одежду, все же лучше чем разгуливать в покрывале.
- спасибо - тихо говорит она, присаживаясь на кресло.- я не знаю о чем ты собираешься говорить со мной, но знай у меня нет времени на бессмысленные разговоры. - она сделала паузу - чем медленнее я двигаюсь, тем меньше у меня шансов найти - девушка замолчала, поднимая взгляд на собеседницу, она понимала, что проговорилась о своих планах, но с другой стороны какая разница, Молс не сможет помешать тигрице, а посмеет по препятствовать ее уходу, узнает какой белый в ярости. Ив сложила руки на груди, и чуть откинулась на спинку стула. - Если тебе есть, что сказать - взгляд ярких глаз уставился на Молс в ожидании ее речей.

 Отправлено: 09.03.14 20:25. Заголовок: - Что ж, если ты не ..

- Что ж, если ты не хочешь выпить со мной и поговорить, тогда преступим к делу.

Загадочно улыбнулась преступница. Она достигла много за свою жизнь. Конечно не путём справедливости и честности. Наоборот всё, что она некогда имела, было сделано благодаря хитрости, умелой руке и убийствам. Убрав всю верхушку, руководящей преступности женщина стала одной главой для всех. И только где-то появлялся слух о новой фигуре на шахматной доске - та была ликвидирована. Также Молс любила подчинять. Убив всех, не окажешься на верхушке. Главной хитростью преступницы было подчинение себе остальных. И даже за морями люди слышали о Молсе, руководящим всеми черными делами Греции, вплоть до отмывания денег. Деньги у Файралис были и сейчас, только стало вдвое меньше людей. Камни можно отстроить, она не беспокоилась на этот счёт, но людей – не вернёшь. Предательство порожденное собственными поступками оставляет глубоко в душе страх, заставляет вздрагивать холодными ночами, вспоминая тех, кого ты некогда предал. Поэтому Файралис искала в Ивейн союзницу. Молсу нужны люди, и кажется, Файралис сочувствовала тигрице. Не для того, что бы приблизить её к себе. Наоборот искренне. Хоть женщина и не знала, что такое настоящая любовь, но отлично представляла себе это чувство и понимала, через что довелось пройти Ивейн.

- Праксис!

Крикнула женщина. Дверь отворилась, а на пороге стоял мужчина, словно верный пёс, ожидавший команды от своей хозяйки. По сути, он и был таким. Иногда он представлялся Молсом, иногда посредником. Но всегда оставался приближенным и верным Файралис. Возможно, только его женщина не позволила бы себе предать. Только им она дорожит.

- Снаряди нам с Ивейн конвой. Орла запечатай в 5 одинаковых коробок. Но прежде изготовь 5 таких же орлов, что бы отличий не было.

Говорила Файралис не глядя на Ивейн. Она поднялась с кровати и отставила бокал с вином.
- Хорошо, Хром сейчас же исполнит, - ответил Праксис.

- Нет, не Хром! Найди мне другого мастера. У Хрома кривые руки, копия должна быть безупречна. Орла в руки никому не отдавай, пока будут делать копию, стереги его.

- Сколько дней даёшь?

- Дней?

Удивленно и одновременно с этим требовательно посмотрела женщина на своего верного подданного.

- Пять часов максимум, с учетом поиска и доставки мастера. Ты же знаешь, где искать?

Сроки были действительно нереальными. Но этим Молс и славился скоростью, нельзя медлить. Все старались исполнить поручение в сроки, известное наказание за промедление. Не единый лишался головы за опоздание. Хоть Молс и была женщиной, но опозданий не переносила, так как её холодная расчетливость буквально заставляла идти на крайние меры. Главное в её деле принципиальность и жестокость. Убийство с улыбкой – тогда тебя начнут бояться и уважать.
Праксис кивнул.
- Где я смогу тебя найти?

- У полей.

Ответила женщина, после этого Праксис ушел исполнять приказ. Каким образом Файралис не волновало. Она посмотрела на Ивейн.

- Прогуляемся верхом? И ты мне расскажешь, что произошло между вами. Я хочу тебе помочь. Война показала мне, что стоит искупить прошлые грехи.

Файралис сделала паузу.

- Я доставила вам с Тором много неприятностей. Мне искренне жаль, Ивейн.

 Отправлено: 20.03.14 12:37. Заголовок: Люди много чего расс..

Люди много чего рассказывали о ситуации на этом побережье, но почти все, конечно, оказалось ложью. Pассказывали, что отсюда все люди ушли, ни птиц, ни зверей, даже цикад не слышно. По поводу цикад ничего сказать было нельзя, но, проезжая, Цезарь видел чаек над проливом, видел зеленую листву, а время от времени встречал на своем пути римские отряды, которые по-прежнему старательно несли службу, и обид на них у него не было.
Крошечные прибрежные городки, когда–то пышные и торжественные, как праздничный пир, сейчас тихие и пустые, но вовсе не вымершие, как о том говорили. Волна вольнодумства и сопротивления сюда не дошла. Сюда пришлось взять с собою многочисленные войска; на марше легионеры настороженно улыбались.
Цезарь слушал донесения, рассматривал пустынные, тянущиеся по левую руку пляжи, поднимал глаза к темному от зноя небу и в который раз дивился злым языкам.
Да, земли явно не на пике развития, но они оставались послушными. Скажем, с Британией их не сравнить. Он хорошо помнил берега Британии – морскую пену, накатывающуюся на берег, диковинные виды рыб, перетертый с грязью песок, тухлые водоросли, зеленую слизь на камнях. Тут ничего такого быть не могло.
Куда ни глянь, белые пески оставались чистыми, и не были забросаны сухими водорослями, выбеленными солнцем: все равно, это другие земли. Они не отсвечивали зеркалами ненависти и не отпугивали птиц.
Воля Богов.
Если на все действительно воля Богов, чем так прогневили их жители одной из земель Греции?
Время от времени в воздухе слышалось странное журчание. Тревожное, звонкое, но и тонкое, будто шумел ручеек. Нелепая мысль. Но так всегда. Чем нелепее мысль, тем труднее от нее отделаться.
Полдень. Солнце, слепящее глаза, сонные полуденные городки, злобный зной, хотя по всем календарям давно уже подступило время осенних шквалов и ливней.
Легионеры, конечно, тоже давно знали ответы по сообщениям предыдущих, встреченных по пути воинов из гарнизонов и подразделений, которые находились здесь по долгу службы но, в общем, Цезарь понимал их обеспокоенность. Пустые дороги, зной…
Люди достаточно быстро привыкают к собственному упадку. Даже гнилые почвы, даже пузырящийся мертвый закат быстро становятся привычным зрелищем, но то, что те, кто восстал против Богов, продолжали действовать, просто раздражало. Разве не жаль им самих себя, мало им собственных производных?
Оказывается, пустые дороги могут здорово действовать на нервы. Понятно, что гостей не манит в эти края, но транспортное, торговое движение не должно полностью прерываться.
Цезарь только пожал плечами, услышав сообщение о том, что из мятежных частей Греции пытались бежать и присоединиться к нему, – кто–то, будучи там неподалеку, слышал шум ночной битвы. Тоже, наверное, только слухи.
Он медлительно улыбнулся, но в его прищуренных глазах отсвечивал синеватый лед: «Похоже, ты единственный человек, Гай, который рвется туда». И ответил вестнику коротким кивком головы, отпустив его прочь. В общем–то, будничное задание.
Неизвестная прежде угроза получила известность по единственному ее внешнему признаку – убивающему стремлению, вдруг охватывающему обывателей. Нет, никто не корчится от боли, никого не разъедают язвы и фурункулы, никому не ломают костей, никто не обмирает в ознобе, просто вдруг бросает в жар от мысли, что кому-то пришло в голову воспротивиться власти Богов. Это далее приятный жар, человек весь впадает в пламя, он сам ищет его, он пылает, как факел, он несет счастливую чушь, а потом… это идеальное средство от бессонницы. Никто и никогда не сталкивался прежде с такой опасностью.
Первыми забили тревогу воины расположенных по наиболее важным пунктам отрядов, когда мятежники начали попадать в их руки, и первыми жертвами этой странной войны пали две застигнутые врасплох на заготовке зерна центурии, зато меры были приняты – движение не перекинулось за пределы нескольких областей, по сути говоря, всю Грецию и Македонию перекрыли. В проливах курсировали военные суда, продовольствие и медикаменты перевозила конница.
Зной… Зной…
С вершины высокого мыса Цезарь увидел скучные от пыли домики и деревья. У пустого причала серебрился широкий конус поставленного на прикол большого тогрового судна. И далеко, очень далеко – искаженная знойным маревом – белая полоска известняковых скал. Здесь начинались территории Эллады.
Неизвестно, что он ждал, конечно – не хоров из древнегреческой трагедии, но все равно увиденное в ближайшем городе его разочаровало. Колючие пальмы, пустующие корпуса домов, пыльные улицы, но под желтой стеной временной казармы действительно наготове для встречи высокого гостя располагалась конница. Цезарь неторопливо поднялся в здание магистрата, сиротливо нависшее над маленькой площадью. Хмурый чиновник настороженно вышел из своего кабинета и, как положено, приветствовал главу государства. В целом это было тоскливое зрелище. Рабы принесли угощение, но Цезарю совершенно не хотелось сейчас ни пить, ни есть. Хмурый магистрат действовал ему на нервы, поэтому он перебрался в другой зал, качая головой и отгоняя вялые, выполощенные зноем мысли.
В оке виднелась скучная площадь… Желтая стена казармы… В просвете между колючими пальмами ртутная полоска пролива…
В отличие от жителей побережья, от многочисленных воинов, от хмурого магистрата, он почувствовал себя ясновидцем. Его не могла обмануть тишина, его не могли сбить с толку зной и пустынность города. Он отчетливо видел мерцающую мглу, тени, смутную обстановку. Он знал, откуда и куда надо стремится, он знал, где окажется к следующему утру.
Цезарь вызвал к себе одного из легатов и сказал ему:
- Нам требуются более эффективные меры. Сначала мне нужно добраться до Коринфа и посетить человека по имени Молс. Это очень тайное дело, поэтому только ты и твои отборные люди будут сопровождать меня. Выбери и подготовь для этого задания лучших воинов. Затем главные силы направятся дальше, а мы посетим храм на горе Фалакрон и присоединимся к ним позднее. Поэтому небольшой отдых и затем снова выступаем. Придётся поторопиться.
Тот послушно кивнул в знак повиновения и отправился известить подчиненных о полученном приказе.

 Отправлено: 24.03.14 11:46. Заголовок: Молс видно, не привы..

Молс видно, не привыкла болтать не по делу, а потому, едва Ивейн присела в ожидании ее ответных речей, та позвала своего человека. Дав ему ценный указания по поводу орла, которые словом сказать, были весьма ценными и стратегически правильными. Тигрице была интересно наблюдать за ней, ведь Молс была обычной смертной. Как ей удалось подчинить своей воле столько народу? Определенно в этой женщине было, что-то от самих богов, раз она с такой легкостью управляет людьми. Когда же приближенный брюнетки покинул комнату, она наконец, обратилась к сидящей на стуле Ивейн.
- Прогуляемся верхом? И ты мне расскажешь, что произошло между вами. Я хочу тебе помочь. Война показала мне, что стоит искупить прошлые грехи. - проговорила она, выждав небольшую паузу - - Я доставила вам с Тором много неприятностей. Мне искренне жаль, Ивейн. Молс снова упоминает имя громовержца, заставляя сердце тигрицы замереть на миг. Ив уже стала привыкать, к этому ощущению в груди. Пробитая дыра, в которой гуляет холод на месте где должно биться сердце, и каждое упоминание о боге грома, лишь очередной порыв сильного ветра, заставляющий эту самую дыру на миг сжаться.
- Тебе не о чем сожалеть - тихо произнесла тигрица. По сути она могла поблагодарить Молс, за ее прошлые поступки в отношении ее и Тора, ведь именно общее дело, объединило их, сблизило настолько, что расставание с ним равносильно смерти. Но она жива. Благодаря ему Ивейн перестала бояться, благодаря ему нашла себя, стоит сказать спасибо и отпустить. Начать жить заново, но она не может, не может потому что любит его. - Отличный ход с орлом - решила сменить тему Ивейн. - Ты все еще планируешь встречаться с Цезарем и вести с ним деловые переговоры? -она увела взгляд в сторону, вспоминая события давно минувших дней. Тогда император был удивлен появлению в его рядах женщины в окружении собственных солдат и еще больше он был удивлен когда ночь спустилась на землю. Интересно вспомнит ли он дикого зверя, разглядит ли в Ивейн ту самую гостью, что обрекла его на проигрыш в борьбе с Завоевателем? В те времена девушка готова была довериться любому, кто снимет с нее это проклятье и избавит от ночных кошмаров. Но не снимать его нужно было, как оказалось, все гораздо проще.
- Цезарь не из тех, кто будет принимать предложенные условия, скорее ты примешь его ультиматум - Ив поднялась со стула, и прошлась по комнате. - Хороший стратег и психолог, он ловко управляется с теми кто не знает его способов воздействия - указательный палец прошелся по столу вырисовывая очертания Рима. - Он великий император отдавший жизнь Риму, и не станет мелочится - девушка подняла взгляд на Молс - Каков твой план? Создать копии, хорошая идея, но он отличит оригинал от любой копии, у нас будет шанс если за птицей прибудут его люди, но обмануть самого Цезаря - она усмехнулась, вспоминая их обман с Зеной - впрочем, все возможно

 Отправлено: 28.03.14 15:57. Заголовок: Твоя гениальность ис..

Твоя гениальность испаряется вмиг, стоит сделать ряд ошибок, которые изведут на нет всё, что ты построила благодаря своей хитрости, уму и расчетливости. Файралис многое утратила, но разум, к счастью, остался при ней, как и осознание своих глубоких и жестоких ошибок. Одну из них она готова повторить в деле с Цезарем. Ей нужно было обезопасить себя, раз имперский орёл попал в руки её недальновидным людям. Чего стоит судьба Греции? Конечно, с великим Цезарем Файралис еще не имела никаких дел, но опыт ведения переговоров с большими лицами человечества у неё был и был у её людей, которые выдавали себя за неё. Жаль, большинство из них погибло, а Праксис слишком хорошо прославился приближенным Молса, что бы сыграть его. При этом, хоть он и был ближе всех к Файралис, но увы не обладал особыми навыками ведения переговоров или скользких дел. Он был хорошим исполнителем, который всегда сделает то, что ему положено.
- Тебе не о чем сожалеть, - Файралис внимательно глянула на тигрицу и поджала губы, качнув головой. Тонкие пальцы вновь охватили бокал с вином. Последнее наслаждение этого бренного мира. Как раз-таки Файралис сожалела о многом и это сожаление изъедало жестокую женщину изнутри. Такие дела без жестокости и радикальности нельзя вести. Но, к сожалению, ей пришлось предать своих друзей. Единственных, которые некогда у неё были. Если раньше Файралис могла свободно без охраны выехать куда-то сама, не опасаясь за свою жизнь, а в случае опасности способна за себя постоять, то теперь женщина боялась куда-либо ходить одна. Стрела Нэсса найдёт её рано или поздно. Эскорт телохранителей не особо обнадеживал, но Файралис хотя бы будет предупреждена, ибо прежде обидчику придется убрать их и внезапность будет утрачена. - Отличный ход с орлом.

- Всего лишь ход пешкой.

Ответила на это Файралис.
- Ты все еще планируешь встречаться с Цезарем и вести с ним деловые переговоры? – Молс улыбнулась и еще раз отпила вина, а следом опустила в рот кусочек виноградинки. Конечно, она должна будет встретиться с Цезарем. Ей придется это сделать. Разведчики докладывали, что великий римлянин уже на греческих землях, значит, скоро прибудет в Коринф. Но говорить с ним один на один Файралис не собиралась.

- Да.

Твердо ответила преступница, поглядывая изредка на Ивейн. Признаться, она уже теряла терпение, как долго готовили лошадей и сопровождающий эскорт, а тигрица продолжала задавать вопросы. Но и уйму полезного можно было от неё услышать.
- Цезарь не из тех, кто будет принимать предложенные условия, скорее ты примешь его ультиматум. Хороший стратег и психолог, он ловко управляется с теми кто не знает его способов воздействия. Он великий император отдавший жизнь Риму, и не станет мелочится.

- Ты с ним знакома?

С каждым словом разговор приобретал всё новые интересные повороты. Ивейн действительно говорила о римском сенаторе и полководце так, будто отлично знала его, или ей приходилось с ним сталкиваться.
- Каков твой план? Создать копии, хорошая идея, но он отличит оригинал от любой копии, у нас будет шанс если за птицей прибудут его люди, но обмануть самого Цезаря. Впрочем, все возможно.
Опасения Ивейн были справедливы. Файралис и сама знала, что за человек Цезарь, правда ей не доводилось иметь с ним дело. Но не стоит сразу опускать руки.

- Порой пешки способны обмануть самого короля.

Ответила на это Файралис. В следующий момент дверь отворилась и Файралис объявили, что лошади готовы. Женщина довольно улыбнулась и пригласила Ивейн за собой. Миновав развалины, они оказались во внутреннем дворе, где девушек ожидали их лошади. Легкий ветерок поглаживал лицо и волосы, а красная безрукавка Файралис слегка раздувалась под порывами ветра. Женщина ловко вскочила на коня и после того, как это же сделала Ивейн, они двинулись прямиком из двора, где некогда располагался не плохой такой каменный дом. Файралис окинула взглядом разрушенные улицы Коринфа, которыми проезжали путники. Где-то у главной площади она заметила царя Ификла, одетого в простые одежды, он размахивал руками и давал какие-то распоряжения. Молс задержала свой взгляд на брате великого героя и, усмехнувшись, двинулась дальше. На мгновение в ней промелькнула мысль, что стоило бы предупредить Ификла о приезде Цезаря, но может, он как опытный дипломат не посмеет заехать в город, не предупредив о том царя. Визит к Молсу не дипломатический и не официальный, значит, скорей всего Цезарь приедет незаметно, оставив свою армию где-то позади, или отправив дальше. Во всяком случае, так бы поступила сама Файралис.

- Коринф…

Произнесла Файралис это слово с огромной любовью. Она хоть не была рождена здесь, но любила этот город всем сердцем. Поэтому именно здесь она обосновала свою преступную империю.

- Некогда великий торговый город Греции, жемчужина, поставляющая богатства во все уголки нашей уставшей страны. Что с ним стало? Что стало с миром?

Файралис поджала губы, глядя на Ивейн. У тигрицы также много вопросов, которые она вынашивает в себе. Те вопросы, ответ, которым сложно найти. Она потеряла Тора. Каким образом Файралис не знала, но печаль вечно играющая бликами в глазах необычной девушки подсказывала преступнице, что в жизни тигрицы что-то произошло. Наконец-то эскорт выехал за пределы города, где впереди лежало открытое поле с некогда золотым колоссом, а сейчас в большинстве просто напросто выжженным огнём, новый урожай еще не сошел. Да и некому приводить поля в порядок. Люди еще не пришли в себя, после потрясений. Ехали они к тому месту, где некогда пал молот Тора. Именно с того момента, как божественная реликвия упала на земле Коринфа Файралис стала допускать ряд ошибок, которые обернулись для неё таким роковым образом. Поэтому женщина часто ездила сюда, что бы напоминать себе о том, что её разум должен быть всегда трезв и нельзя допускать в своё сердце алчность. Она захотела могущества, которое давала реликвия, но ведь в руках Файралис было всё… теперь осталась лишь малая часть от этого всего.

- Помнишь это место?

Спросила женщина.

- Отсюда всё началось. Оно напоминает мне об ошибках, которые я совершила.

На месте осталось холодное некрасивое здание, некогда построенное вокруг молота. Его не стала сносить Файралис, а сотворила там молебен, где каждый, кто желал помолиться приходил и отдавал душу тем богам, которых считал своими покровителями. Молс не слазила с лошади, когда они подъехали к зданию, но удивленно вскинула взглядом, когда костлявая рука женщины в черном только что вышедшей из молебна коснулась сапога преступницы и старуха проговорила:
- Храни орла, храни силы. Эфир принесёт беду! Уничтожь реликвию, избавь землю от страданий!
Файралис искривилась. Больше всего она ненавидела сумасшедших, которые частенько здесь ошивались. Телохранители уже дернулись, но Файралис подняла руку, и они остались на местах. Женщина сапогом ударила старуху, та не удержалась на ногах и упала а землю, после чего испарилась, оставив за собой лишь черные одежды. Файралис растерянно глянула на Ивейн, и вновь на одежды, а по ноге, даже через сапог распространился странный холодок, будто её обувь наполнили снегом.

- Здесь часто встречаешь сумасшедших. Это место почему-то привлекает их.

Файралис все еще сидела в седле, растерянно поглядывая на одежды и переводя взгляд на Ивейн.

- Видела когда-нибудь подобное? Эй вы!

Кивнула головой Файралис двум мужчинам.

- Проверьте!

Они подошли к одеждам, потому как тоже видели странное исчезновение старухи, но на земле лежали лишь тряпки.
- Погодите, здесь что-то есть! – сказал один.

- Не тронь!

Отрезала Молс, велела им вернуться на исходные позиции, сама спрыгнула с коня и подошла к одеждам. Из глубокого кармана выглядывала странная серебристая вещь, напоминавшая не правильный круг с переплетенными змеями у центра. Преступница удивленно вскинула бровями и сидя на корточках, обернулась, глядя на Ивейн. Она показала вещь тигрице.

- Интересная у нас вышла поездка.

Файралис из кармана извлекла какую-то тряпицу, замотала в неё найденную вещь и сунула себе в карман.

 Отправлено: 31.03.14 22:53. Заголовок: Формально война не з..

Формально война не закончилась, просто прекратилась, как огонь, который сжег все, что могло гореть. Всюду, в какую сторону ни посмотри, царит разруха и голод. Покореженные дома, сломленные деревья, изрытые сапогами тысяч воинов сельские поля без урожая, босые чумазые дети, оставшиеся без крова. Завидев тебя издалека, словно лесные зайцы, они поднимают свои любопытные головки, вскакивают со своего места у костра и бегут в твою сторону. А, поравнявшись, окружают и смотрят наивными, полными надеждой детскими глазами. Лишенные родительской любви и заботы, брошенные на произвол судьбы, они просто ищут к кому можно было бы приласкаться, ждут того, кто позаботится о них. Однако, время сейчас трудное, что одиноким путникам нет дела до беспризорников. У каждого свои проблемы, у всех свои пути и цели - делиться стало нечем. Нет ни денег, ни еды, каждый выживает, как может. На горизонте показалась одинокая фигура странника, восседающем на черном жеребце. Мужчина казался уставшим, и не удивительно, он находился в пути уже долгое время. Все время, со дня образования этого нового мира. Пыльные ноги скакуна неторопливо рыхлили сухой песок, поднимая его в воздух. Ранее, насколько мужчина помнил, вблизи этой деревушки было озеро, да, и край славился богатыми урожаями. Теперь же что? Земля высохла, растрескалась, словно то была пустыня, а не окрестности величайшего города Коринф. Да, многое изменила война богов и людей, не только людей раскидала по разным уголкам света, но и навела на города мор и бесхлебицу. Не успел он и приблизиться к деревне, как посмотреть на него вмиг сбежались дворовые детишки, словно ожидая от него какое-то чудо. Однако, чудеса были далеко не по части бывшего наемника, да, и не за этим он забрел в эти земли. Седока, как и его коня, мучила жажда. Мужчина поднял голову, облаченную в широкий капюшон, и серо-зеленые глаза приметили в центре деревни старый каменный колодец. Дети не отставали от него ни на шаг, гадая, что за путника занесло в их края? Вроде не бедняк, раз есть лошадь и хорошие сапоги, а одет в лохмотья. Да уж, пожалуй, черная накидка его поистрепалась в походе, и в ней он более походил на бродягу из своего прошлого, чем на воина. Однако, глуп тот, кто судил бы его по внешнему виду. Кайнан был из тех людей, кто не считал нужным демонстрировать свою принадлежность к воинам на каждом углу. Не видел смысла в пафосных нарядах из кожи и шипах для устрашения. Все это выглядело в его глазах смешно и нелепо, и, совершенно не влияло на способности человека. Воин, он остается воином всегда, и совершенно не играет роли то, что на нем надето. Мужчина спешился у колодца и, чуть прихрамывая, подошел к нему, что бы заглянуть внутрь. Черная дыра уходила глубоко в землю, тускло сверкая своим дном. Значит, вода все же есть. Глубоко, но есть, и это главное. Кайнан опустил бадью вниз. Казалось, прошла целая вечность, прежде, чем снизу послышался всплеск жидкости. - А, нам воды достанешь? - спросил маленький беззубый мальчик. Наемник обернулся - его немногочисленная свита собралась неподалеку и с нескончаемым интересом наблюдала за всеми его действиями. - А сами что? - спросил воин, вновь приковав взгляд к колесу, что крутил, дабы достать живительную влагу. - А, сами мы не можем, колесо вон какое тугое, а вода глубоко, ее и не видать. Кайнан не отвечал ничего некоторое время. Он вовсе не хотел наниматься нянькой. Он намеревался продолжить путь сразу, как напоит коня и сам удовлетворит жажду. - Кто-то же достает. Мальчишка вздохнул и пожал плечами: - Мама, но она целый день в поле. Следопыт бегло взглянул на него и продолжил крутить колесо. Было ли ему жаль этих детей? Не больше, чем остальных. Они не первые и не последние, что еще встретятся на его пути. Война всегда приходит на землю с лишениями и ограничениями в чем-либо. Просто одних это касается больше, других - чуть меньше, но, итог один - страдают все. Наконец, из черной дыры показалась деревянная бадья, доверху наполненная прохладной и чистой водой. Конь, завидев ее, фыркнул и потянулся к ней губами. Кайнан не препятствовал своему четырехногому спутнику и выждал, пока тот насытится. После он зачерпнул еще одно ведро, ловя на себе прикованные взгляды юнцов, теперь уже он вдоволь напился сам, а затем, скинув накидку, облился ледяной водой с головы до ног. Солнце так печет, что одежда высохнет на нем в считанные минуты. Вот и настало блаженство. Кайнан приземлился на землю, навалившись спиной на каменную кладку колодца. Глубоко вздохнув, мужчина прикрыл глаза. Было хорошо. Просто хорошо. В этот момент Кайнан не думал ни о чем, ни о своей цели, ни о прошлом, ни о великих делах - ни о чем. Когда он отдыхал, он просто отдыхал, и не засорял свою голову философичными рассуждениями, как это делали многие. Воитель, бывшая машина для убийств, он отлично умел отключать мысли, когда они были не нужны. Да, и правда, зачем было портить такой дивный момент, момент, когда тебе просто хорошо... Спустя некоторое время, когда дыхание мужчины успокоилось, когда мышцы лишились усталости, наемник открыл глаза. И, что же он увидел? Дети все так же сидели вокруг него, и смотрели в упор. "Так..." - подумал Кайнан: "Они, что каждый раз ждут путника, что бы он добыл им воды?" Глаза следопыта отыскали самого взрослого и крепкого мальчонку на вид: - Поди сюда. Малец, будто ожидал того, и не медля подошел к незнакомцу. - Пить хочешь? - Спросил он его. Мальчишка активно закивал головой. Кайнан поднялся на ноги и снова опустил бадью вниз колодца, однако, поднимать обратно даже не собирался: - Тогда достань его сам, и будет тебе вода. Парень замешкался и несколько недоуменно посмотрел на мужчину. - Подойти ближе... Давай руку. Вот. Держись здесь, а второй перехватывай... Сможешь, сможешь. А, ты... - Кивнул он другому парнишке: - ... иди сюда и держи здесь. Видишь? Пошло дело! Через несколько минут совместных ребячьих усилий, мальчики вытащили ведро на поверхность. Вода засверкала в лучах солнца так сильно, словно она была создана их алмазной пыли. - Ну, что? Тяжело было? - Уф, тяжело. - кивнули парни. - Не все в жизни просто. На войне быстрее взрослеть приходится. Так, что хватит ждать помощи, - Кайнан снова накинул черный плащ с капюшоном и вскочил в седло: - сами достаньте воды сколько нужно вам и вашей матери. Ребята снова закивали и заулыбались беззубыми ртами. Они были чертовски довольны собой, тем, что смогли сделать. И, глядя, как их детские улыбки отражаются в поверхности воды, путник встряхнул поводьями и отправился дальше - в сторону города.
Коринф. Крупнейший торговый город. Тысячи людей обитают здесь, но Кайнану нужен был лишь один, точнее одна. Волею судьбы, несколько лет тому назад, ему было предначертано встретить эту женщину на своем пути и сохранить жизнь, для того, что бы в будущем она оказала ему услугу. Он знал ее, как Файралис, но большинству в мире она была известна под именем Молс. Молс - фигура без лица, прошлого и будущего. О нем (а, считалось, что Молс - это человек мужского пола) ничего не знали, не знали как выглядит, сколько ему лет, откуда родом и где будет в следующий миг. Было известно лишь одно - армия Молса одна из самых крупнейших на земле. Его люди по всюду, и страшен миг, когда его гнев снисходит до тебя...Их дорожки пересеклись еще в старом мире, когда верный Бард был рядом, и когда они вместе выручали страждущих из беды. В одном из своих видений, оракул увидел образ женщины, находящейся в смертельной опасности. Друзья тут же отправились на ее поиски. Нужно сказать, что отыскали они ее вовремя, еще бы несколько минут, и случилось непоправимое. Естественно, ни Кайнан ни Бард не знали, что за деву спасли они от группы наемных убийц, а когда выяснилось, что Файралис не кто иная, как главная разбойница страны, решили оставить все, как есть. Не в их правилах было лишать спасенного жизни, к тому же бывший наемник не убивал женщин. Раз так суждено было случится, значит, так нужно, и, возможно, когда-то в будущем, этот поступок найдет свой положительный отклик. Кайнан въехал в город. Он не знал, где находится логово преступницы, но, если оно в этом городе, то он его обязательно разыщет. Всего лишь вопрос времени. Пока у него была только одна ниточка, при помощи которой, он сможет отследить Молс - это легендарное место падения божественного молота. Мало кто не слышал эту историю, что произошла в этих краях. Она до сих пор передается из города в город, обрастая все новыми, неизвестными до сего дня, фактами. Кайнан так же не был исключением - до его слуха доходили эти истории. Но, вот, что в итоге стало с тем молотом и стеной, ему было неизвестно, да и, честно говоря - совершенно неинтересно. Ибо понять уже где кончалась правда и начинался вымысел, было невозможно. Отыскать нужное место труда не составило. Стоило лишь спросить у местных жителей, и они были рады рассказать весь путь в мельчайших подробностях. В этот день судьба к бывшему наемнику была благосклонной, ведь предмет его поисков был уже здесь. Молс разъезжала верхом возле одинокого строения, вместе с телохранителями и неизвестной ему девушкой - спутницей. Она была нужна ему. Ее ищейки могли отыскать что угодно и кого угодно в любой части света, а, значит, смогли бы найти и оракула. На ее людей была его главная надежда, и если разбойница не увидит причины, почему должна помогать ему, то он обязательно напомнит о ней.
Телохранители Молса первыми заметили приближающегося всадника, лицо, которого скрывал капюшон. Трое мужчин возникли на его пути, как стена, давая незнакомцу понять, что так просто он мимо них не пройдет: - Кто ты, и какое дело привело тебя? - Об этом я буду говорить с Молсом. - отрезал Кайнан, не останавливая своего коня. Телохранители погнались за ним следом, зажимая с двух сторон и пытаясь столкнуть его на землю. Но, Кайнан держался в седле крепко, словно был его частью. Воины не представляли для него угрозы, скорее они являлись для него надоедливыми мухами, мешающими подобраться к цели. Мужчина высвободил правую ногу из стремени и ударил стопой в голеностопный сустав парня, что вплотную подъехал справа. Удар оказался настолько сильный, что на малых костях стопы образовалась небольшая трещинка. Всю ногу охватила настолько дикая боль, что мужчина более не мог удержаться в седле, потерял равновесие и вывалился из седла. Второй выхватил из ножен свой меч, то же самое проделал и Кайнан. Бывший наемник на ходу отразил выпад соперника, отведя острие его меча вниз, и тут же резко развернув свой меч рукоятью вперед ударил парня в кадык. С детства его обучали самым уязвимым точкам на теле человека, куда и с какой силой наносить удары, что бы добиться нужного эффекта. Потому, действия его были отточены до автоматизма. Мужчина даже не задумывался что сделать и как. Тело это само определяло. Вот и второй оказался лежачим на земле с переломом щитовидного хряща и кровотечением изо рта. Третий телохранитель решился на хитрость и попытался нанести свой удар не по незнакомцу, а по коленям его лошади. Сильная рука наемника успела перехватить кисть воина и провернуть по кругу, выворачивая суставы пальцев. Адская боль. Кайнан пустил свою лошадь еще быстрее, и не выпуская кисти парня, потянул его за собой, выдергивая из седла. Наконец, можно было подъехать к той, ради встречи с которой, он проделал долгий путь. - И, не боишься ты путешествовать без охраны? - усмехнувшись поинтересовался он, снимая капюшон. - Здравствуй, Файралис. Давно наши пути не пересекались.- Поприветствовал он женщину, и тут же добавил: - Я пришел за долгом.

 Отправлено: 02.04.14 13:17. Заголовок: Над городом висела з..

Над городом висела знойная дымка, которая почти не скрывала отдаленных, мерцающих загадочным светом вечерних огней. Их было немного, но они печально просвечивали сквозь дымку. Известняковые обрывы, песок, камни, чахлые деревца, хрупкие, как яичная скорлупа… В тени обрыва виднелась полускрытая пещерка. Да, пески этих мест нельзя было сравнивать с гнилыми песками побережий Галлии и Британии, в этом Цезарь уже сполна убедился. Там даже кустарники засохли, а здесь земля, хотя и не везде ухоженная, всё равно осталась землею. Правда, людей не было и здесь, вблизи этого города.
Стараясь ничего не упустить, он осмотрелся вокруг и, подав знак воинам следовать за собою, продолжил двигаться вперед, к цели. По распоряжению, отданному трибуном, его сопровождали только самые верные, испытанные и неоднократно проверенные люди – под командованием примипила Луция Септимия Авла, центурионов Гнея Ланга и Эмилия Верра находилось по привычным ему масштабам совсем немного легионеров – сводный отряд общей численностью не больше манипулы, зато каждый из них в бою стоил десяти и, самое главное, был готов на все ради свершения воли полководца.
Птицы… Обычно они мечутся из стороны в сторону, повторяя зигзаги холмов и дорог, но эти летели высоко и прямо – на ночевку. Город их не пугал, потому что они знали, это дело человека. Из–за горы, прикрывающей дорогу в Коринф, выскочил кавалерийский патруль римлян, высланный на разведку местности. Он походил на гончую, взявшую след. Вряд ли местные жители обратили внимание на конницу, которая быстро и бесшумно пронеслась по окрестностям и вернулась к отряду во главе с Цезарем. Патрульные кавалеристы были начеку на протяжении всей экспедиции, вот уже несколько месяцев, и очередной, полученный когда–то приказ стал для них всего лишь привычкой.
Вокруг уже царили сумерки, рядом смутно угадывались ворота. Сжимая поводья, Цезарь подумал: нет, не надо было восстанавливать Коринф и возвращать ему былые привилегии. После того, как сто лет назад горожане устроили восстание против власти Рима, их город был взят с боем и стёрт с лица земли… Он понёс наказание по справедливости.
К Гадесу! Есть вещи, о которых сейчас лучше не вообще думать. Надо только незаметно пройти внутрь, разыскать дом Молса и забрать орла – вот в чём заключалось дело.
Безмолвие… Все казалось ему нереальным, настораживающим. Глаза блестели, он нервно покачивался в седле. В конце концов, в этих местах всегда царили оппозиционные настроения, у богоборцев тут могли быть сторонники. Разумеется, имелись в виду их реальные приспешники. Скажем, они не только пугают проезжающих и честных обывателей, они не раз выступали с заявлениями о своих намерениях по свержению власти Богов, а командиры гарнизонов близлежащих крепостей жаловались на пропажи оружия и провианта.
Ладно, это тоже не настолько значительная проблема, чтобы для ее решения нужно было действовать прямо сейчас.
Воздух оставался напряженно густым, ночь странно и тревожно мерцала сиянием звезд. Бурые камни, бурая пыль, дымящаяся при прикосновении копыт коней, – все здесь было бурое, колеблющееся, неопределенное. А вот камни, напротив, отдавали чернью. По иным будто огонь прошел, кое–где обрывки трав и растений устилали все неровности дороги. Цезарь смутно различил гигантский каменный козырек, нависший уже над воротами. Отблески, роняемые факелами, падали во мглу, не встречая никаких препятствий.
Он повел взглядом в сторону. Стена выглядели как новенькие – ни пробоин, ни вмятин, ни царапин, даже бойницы уцелели. Казалось, кто–то сейчас подаст голос изнутри и сделает это четко, удивительно четко. Не хотелось терять время на объяснения.
Темная, ночная дорога, сразу за ней были ворота... Влажная листва странно растущих деревьев... Орали цикады. Цезарь знал, где–то перед ним должен торчать из–за деревьев наблюдательный пост, но ничего не видел. Хороший, надежный пост, с которого всегда проверяют тех, кто хочет поскорее оказаться в городских стенах. Условности зыбки. Если жизнь поставлена с ног на голову, если ты заперт в каменных стенах, если любая встреча попросту опасна, условности быстро теряют силу. Поэтому излишняя известность даже мешает, ведь безликость – это главнoe.
Авл отправился вперед приказать, чтобы открыли ворота, а Цезарь для того, чтобы сохранять тайну своего пребывания здесь, тем временем остановил коня у теплой влажной листвы, дивясь, как ее много. Он внимательно присматривался и прислушивался к темным узким улицам, которые ему предстояло пересечь. Цикады, душная мгла… Когда–то Коринф кипел жизнью – самое выгодное вложение средств во всей Греции; а сейчас тьму взрывали лишь огни факелов на стене. Всего лишь въехать на улицу… Он никак не мог на это решиться. Ну вот не мог, и все. Что–то его останавливало. Влажная теплая листва, звон цикад... Ни шагов, ни дальнего голоса, ни проблеска света в окнах. Он наконец разглядел стену, углом выходящую из–за деревьев, но не было никакого желания оказаться на узкой улице. Каких–то сорок локтей… Пора, сказал он себе, но опять не тронулся с места. Хотелось очутиться подальше отсюда, скажем, в триклинии своего дома, принять ванну: он был полон и других желаний. Вернуться или приказать поджечь темный город? Воины выполнили бы любой приказ.
Интуиция не обманывала. Локтях в пятнадцати, у стен, раздались голоса:
«Ну? Что дальше?»
Голоса звучали хрипло, раздраженно:
«Мы неделю стоим на посту и не сменяемся…», - жаловались они Авлу. – «Пусть нас заменят».
«Что ж, – сказал так же хрипло римский командир. – Снимайтесь и отправляйтесь по домам. Мои воины заменят вас до завтрашнего полудня. Всё равно лишних людей здесь не будет, это точно».
«Как скажешь», – облегченно откликнулся один из стражей.
Цезарь услышал осторожные шаги. Было темно, но, приподнявшись в седле, он различил несколько силуэтов, удаляющихся вглубь улицы. Когда они исчезли, он наконец въехал в город. Воины подождали его, и потом все вместе двинулись дальше. Глухо. Цикады. Тьма. Не зная планировки, легко заблудиться. Но римлянам это не грозило. Ланг, много раз бывавший тут прежде, быстро разыскал нужный путь.
Тьма египетская...
У римлян не было ни единого факела: в целях сохранения тайны они шли в полной темноте.
Осторожно Цезарь сошел с коня неподалеку от указанного центурионом здания и в сопровождении своих людей начал подниматься по лестнице, ведущей ко входу.
Он хорошо запомнил: шестнадцать ступенек…
На седьмой ступеньке он наткнулся ногой на что–то мягкое, перегородившее ему дорогу.
Чтобы понять, что перед тобой труп, света не надо.
Наклонившись, он нащупал холодную руку, распущенные длинные волосы, сбившуюся одежду.
Женщина.
Он ни на секунду не усомнился – ее убили на этой лестнице неспроста. В общем, ему было плевать на это, но все же как-то обожгло мерзким холодком. Он коснулся ее руки, ее волос, ее одеяния, даже попятился было, но пересилил себя, переступил через труп, поднялся наверх, нашел дверь и сделал знак Авлу.
В окне рядом было видно, что в одной из комнат горит светильник. Остальные высокие окна были затянуты занавесями.
– Всё пройдёт как следует, по воле Богов... – отозвался Авл как бы в ответ на сомнения.
И услышал ответ:
– Неверно, Луций. Боги не занимаются такими мелочами.
Тот стремительно обернулся и постучал в дверь. Их пустили внутрь.
Встретивший их человек – глава римской секретной службы в этом городе Валерий Регий - внимательно поглядел на полководца:
– Что–нибудь не так, о Цезарь?
– Там на лестнице труп.
– Да? – удивился хозяин дома. – Всегда говорил ей, эти добровольные дежурства в нашем госпитале не для нее. У нее было больное сердце. – Он вдруг усмехнулся: – Тебе всегда везло, благороднейший. Это был единственный человек, который мог что–то заподозрить. Но теперь ее нет. А всем остальным абсолютно неважно, кто на самом деле прибыл сюда сегодня. Ты еще убедишься в этом... Сейчас ее уберут отсюда.
Римляне углубились в просторный зал.
- От Молса здесь на самом деле многое зависит, - сказал Регий, когда они по старинному обычаю возлегли на ложа перед столом с едой и питьем. - Постарайся встретиться с ним лично, хотя он не очень любит такое, здесь это не принято.
– Послушай, Регий, тобой тут кто–нибудь интересуется?
Валерий тревожно взглянул на полководца:
– Что ты имеешь в виду?
– Видишь ли… Горожане ничего не говорят? О тебе. О гостях, которые, возможно, тут появятся.
- Они давно убедились, что я всего лишь торговец. Ни у кого нет ко мне претензий.
– Время. Вот чего у нас мало, Регий.

 Отправлено: 03.04.14 10:23. Заголовок: Диалог продолжался, ..

Диалог продолжался, Молс выглядела и говорила уверенно, еще бы, наверное, любой мог ощущать себе так же, будь он на ее месте. Не обладая особым даром, она умудрилась завоевать уважение и власть, а это уже много для хрупкой женщины. Ивейн старалась предупредить преступницу об опасных связях с Цезарем, не столько из-за беспокойства о безопасности той, а об опасности, которую мог принести с собой римский император. В ходе их разговора, Ивейн заново изучала брюнетку, сидящую напротив нее, словно эту женщину она видит впервые, но нет, они встречались, и тогда Молс покушалась на жизнь тигрицы, такое трудно забыть.
- Ты с ним знакома? - поинтересовалась она, а Ивейн лишь слегка кивнула в знак утверждения, после чего перевела взгляд на бокал вина, стоящий перед ней. Отпив немного терпкого напитка, она спросила о планах женщины, и ответ Молс, заставил тигрицу чуть улыбнуться. Уверенности ей было не занимать, когда-то она видела подобный уверенный взгляд Завоевателя, главное, чтобы эта уверенность принесла свои плоды, а не горечь проигранной партии.
Спустя пару секунд, двери комнаты открылись, и девушек оповестили о том, что лошади готовы к поездке. Фейралис пригласила Ивейн с собой. Вскоре, миновав груду развалин, они оказались возле лошадей. Рука воительницы осторожно коснулась морды коня, а тот в свою очередь на секунду задергался, ощущая в ней опасного зверя.
- Не бойся - шепнула она ему на ухо - я тебе не враг - ласково погладила она коня, и тот успокоился, словно бы понял ее слова. После, девушка схватилась рукой за седло, уверенно вставила ногу в стремя, и оттолкнувшись от земли свободной ногой, уверенно уселась в седле, бросив мимолетный взгляд на Молс.
Они двигались по улицам города, а внутри тигрицы бушевало беспокойство. Сначала она никак не могла разобрать природу подобных чувств. Почему она так дергается, почему внутри так не комфортно. Взгляд, мельком пробегался по разрушенным домам, цепляясь за проходящих мимо людей в лохмотьях. Все ужасы войны можно было увидеть в этом городе.
- Коринф… - произнесла Молс, с особой теплотой в голосе, а тигрица со всей силы сжала поводья, осознавая, почему ее так трясет. Это тот самый город, город в котором она была вместе с ним.
- Некогда великий торговый город Греции, жемчужина, поставляющая богатства во все уголки нашей уставшей страны. Что с ним стало? Что стало с миром? - продолжала женщина, а Ивейн, казалось бы, где-то в себе. Ее полностью захватили воспоминания, а взгляд искал среди разрушенных домов, высокого блондина в красном плаще. Душа болела, пропитывая все тело девушки с головы до пят. Ведения снова вернулись к ней. Кошачий взгляд то и дело судорожно метался с одного лица прохожего к другому, но тщетно. Она встряхнула головой, чтобы сбросить нахлынувшее наваждение.
- Помнишь это место? - поинтересовалась Фейралис - Отсюда всё началось. Оно напоминает мне об ошибках, которые я совершила. Потускневший взгляд сапфировых глаз, медленно поднялся к женщине, что восседала на коне, справа от тигрицы. Слова комом застыли в горле, а самообладание цеплялось из-за всех сил, чтобы не разлететься мелкими кусочками хрупкого стекла по ветру. Молс, вероятно, прочла ответ в глазах воительницы, поэтому Ивейн предпочла промолчать, чтобы сохранить остатки гордости и не расплакаться, как глупая девчонка. Недалеко от них стояло каменное здание, совсем рядом с тем местом, где упал молот Тора, но девушки стояли так, что самого места (где лежал молот) не было видно с того ракурса. Тигрица засмотрелась вдаль, а после повернулась к Фейралис за ногу которой схватилась какая-то женщина в черном плаще.
- Храни орла, храни силы. Эфир принесёт беду! Уничтожь реликвию, избавь землю от страданий! - пробормотала та. Ивейн чуть потянулась в сторону, чтобы разглядеть незнакомку, а стражи Молс дернулись в порыве наказать несчастную за подобную дерзость. Фейралис же справилась сама, ударив несчастную старуху сапогом, от чего та не удержалась, упала на землю а после растворилась, оставляя после себя только одежды. Брюнетка растерянно посмотрела на Ивейн, а на лице той отражалось лишь несогласие с действиями Молс.
- Не нужно было - лишь проговорила тигрица, покачав головой.
- Здесь часто встречаешь сумасшедших. Это место почему-то привлекает их. - в оправдание сказала Молс - Видела когда-нибудь подобное?
- В мире много того, чему можно удивиться - только лишь произнесла Ив, а после слезла с коня. Брюнетка приказала осмотреть оставшиеся вещи, в надежде найти что-нибудь, и не прогадала. Из кармана, поблескивала серебряная вещица, которую и поспешила подобрать Молс. Женщина спустилась с коня, а после присела возле плаща, поднимая вещицу и показывая ее Ивейн. Брови воительницы сошлись на переносице, подобные символы не встретишь у обычных людей, возможно, это была не простая старуха.
- Интересная у нас вышла поездка. - заворачивая вещь и убирая ее в корман, произнесла Молс.
Привычный шум, вдруг разрезал совершенно новый звук, и этот звук постепенно приближался все ближе. Тигрица слышала топот копыт, слышала звуки ударов, по инерции взгляд метнулся туда, откуда доносился звук. Всадник, мужчина на коне черной масти, двигался к женщинам, умело отбрасывая навязчивых охранников. Сапфировые глаза разглядели незнакомца, еще вдалеке, однако лицо все так же скрывал капюшон, даже тогда, когда он остановил свою лошадь возле дам.
- Да - задумчиво ответила Ив, на вопрос наемницы, и мелком взглянула на крепко сложенного, мужчину. На римского гонца он был не похож, зато запах крови отчетливо резанул нос тигрицы. Вероятно этот незнакомец воин, или наемник, но зачем он приехал сюда? Молс ничего не говорила о его появлении.
- И, не боишься ты путешествовать без охраны? - проговорил он, снимая капюшон с головы - Здравствуй, Файралис. Давно наши пути не пересекались. Я пришел за долгом. - закончил незнакомец. Вероятно, он знал наемницу и раньше, раз назвал ее другим именем, именем, которым ее знали только доверенные лица, что ж, теперь Ивейн тоже его знает.
Между тем беспокойство продолжало нарастать, не давая оборотня желанного покоя. - Я сейчас - только лишь добавила она, мельком кивнув всаднику в знак приветствия.
Неторопливым, и осторожным шагом, тигрица пошла в сторону, где когда-то находился мьёльнир, а дойдя, остановилась там, где стоял Тор, в тот момент, когда его рука уверенно обхватила рукоять оружия. По всему телу пробежала дрожь, а сапфировые глаза закрылись на миг, в очередной раз, прокручивая все моменты их совместных приключений, от первого взгляда, поцелуя, до последнего вдоха бога грома. Прозрачная слеза, вырвалась из-за границ глаза, и побежала по щеке, оставляя после себя мокрый след. Так больно терять тех, кого по-настоящему любишь. Лучше никогда не знать подобной любви, чем потерять ее так внезапно и не иметь возможность вновь ощутить.
Удивительным было и то, что вокруг Ивейн было поразительно тихо, даже ветер не смел, беспокоить ее длинные волосы легким порывом. Тигрица осмотрелась, а после присела, протянув руку к углублению. Мьёльнир оставил глубокий след. Пальцы осторожно прошлись по холодной и сырой земле, в этот же момент сильный порыв ветра, всколыхнул до селе покоившееся волосы женщины, поднимая их с плеч на верх.
- ивейн - эхом пронесся голос, заставляя воительницу поднять глаза к небу, в поисках обладателя, но рядом никого не было.

цитата:

- Отпусти ее, иначе я здесь камень на камне не оставлю. – Прогремел Тор, перехватывая другой рукой Мьёльнир. Сверкающие молнии лишь доказывали, что он теряет терпение, а гром был настолько мощным, что казалось, сами небеса сейчас упадут на землю. Викинг видел непонимание в глазах Ивейн, она никак не могла осознать, откуда такие перемены в погоде, почему сам Тор как-то изменился и что вообще происходит. Не хотел северянин, чтобы она знала правду, но похоже другого выхода нет. Мужчина поднял взгляд на Молс. – Я Тор, бог грома и этот молот принадлежит мне. Станешь ли ты, простая смертная, переходить мне дорогу?

- внезапно охватившее тигрицу прошлое, не давало возможности подняться на ноги. Картинки мелькали перед глазами, а голос звучал эхом в голове, так громко, что невозможно было открыть глаз.

цитата:

- Бог ... - сквозь зубы проговорила она - Я верила тебе, а ты оказывается один из них! - Ивейн…- Ивейн, подожди!- кричит он ей в след, пытаясь остановить, но девушка уже не слышит слов-Ивейн!

- его голос, заставляет, дрожать все внутри, пробиваясь все глубже.

цитата:

- Теперь ты моя,- только моя!

На этом, в голове воцарилась глухая тишина, словно вдоволь поиздевавшись над беспомощной женщиной, все так же быстро закончилось, как и началось. Однако, лучше ничего не чувствовать, чем каждый день умирать от пустоты и тоски по нему. Девушка осторожно открыла глаза, вокруг ничего не изменилось, не говоря о ее внутреннем состоянии, что не выдержало подобной встречи с прошлым. Она тяжело выдыхает, и поднимается на ноги, разворачиваясь, чтобы вернуть к Молс.
- Страдаешь - проговорила женщина, что совсем недавно держала за ногу Фейралис. - страдания делают нас сильнее
- кто ты? - одними губами произнесла Ивейн, подняв на старуху измученный и потускневший от слез взгляд.
- Не важно, важна лишь жизнь. - она замолчала, выдержав легкую паузу. Эфир
- Я не понимаю о чем ты, а времени, чтобы разгадывать шарады, у меня нет. Извини
- Тигр знает - она вдруг оказалась совсем близко, схватив тигрицу за руку. - он был в пещере, видел знаки. Эфир, опасность, он несет с собой смерть - говорила та, держась холодными руками за воительницу. В следующий же момент послышались чьи-то шаги, и старуха растворилась в воздухе, оставляя после себя еще больше вопросов, чем были прежде. Не часто Ивейн встречались подобные существа, а если быть точной, эта встреча была первой. Брови в задумчивости сошлись на переносице, а рука устало потерла взмокшие от слез глаза, стирая с них признаки минутной слабости.

 Отправлено: 09.04.14 00:55. Заголовок: Магия такая тонкая в..

Магия такая тонкая вещь. Она была тем, что Файралис никогда не поймёт и даже не станет. Всё сверхъестественное она на дух не переносила, несмотря на свой нездоровый интерес к разного рода артефактам. Иметь подобную вещь уже подарок судьбы, не обязательно её использовать. У Молса должно быть всё. Разбойница не ожидала, что приехав сюда, она встретиться с тем, что ненавидит в силу того, что не понимает и никогда не поймёт. Чего от неё хотела старуха, кем она была, какой к черту эфир? Столько вопросов посыпалось сразу же, а ответ не находился и один. К тому же эта безделушка, найденная Файралис, которая покоилась в её кармане не давала того же самой женщине.

- Вы, двое, осмотритесь!

Приказала Файралис людям из своей охраны. Они нехотя выполнили приказ. Праксис велел ни на шаг не отходить, но игнорировать приказы женщины, которая судя по всему жена великого Молса себе дороже. В конечном итоге, что с ней может произойти. Помедлив, охрана слегка отдалилась, недалеко буквально на несколько метров. Файралис выдохнула, она запустила руки в голову, убрав волосы, что упали на лоб. «Слава богам, отвалили. С охраной неуютно и без неё никак» - подумала женщина. Когда мужчины удалились на небольшое расстояние, глава преступного синдиката присела и пальцами опробовала почву, где только что исчезла странная старуха. Ивейн также ничего путного не смогла ответить, кроме того, что в мире полно странного. Этот факт был очевиден, поджав губы Файралис качнула головой, размазывая по пальцам сухой песок. Никаких следов, ни пороха, который мог бы вызвать самовозгорание и от этого появление дыма. Разбойница же пристально искала доказательства трюкачества, но попытки её были тщетны. Она не обнаружила нигде никаких нитей, или малейших намёков на подобные фокусы. Это раздражало. Жаль её власть не добралась до преступных магов, если такие есть. Но Файралис найдёт того, кто поможет ей разобраться в сегодняшнем и разузнать, что это за старуха и про какой эфир она говорила. Файралис подняла голову и глянула на Ивейн, затем вновь пальцами поводила по сырой земле. «Ничего» - с досадой подумала женщина. В следующий момент она услышала странные звуки возни. Всё произошло настолько быстро, что не успела Файралис нахмуриться, как стало тихо. Женщина поднялась на ноги, отряхивая руки, и вопросительно глянула в сторону, где слышала звуки борьбы. Она с удивлением уставилась на человека, который в мгновение ока, не успела Файралис даже встать убрал двоих её телохранителей. Женщина удивленно уставилась на то, как мужчина умело буквально выдернул из седла последнего телохранителя. Файралис наклонилась, резко извлекла кинжал из сапога и держала его наготове. Но вот всадник остановился, спешился и медленно подошел к женщинам.
- И, не боишься ты путешествовать без охраны? – мужчина снял капюшон, Файралис расслабилась и улыбнулась путнику.

- Что ж, думаю, теперь мне стоит задуматься о смене кадров.

Сказала женщина, заглянув за плечо новоприбывшего, с улыбкой наблюдая, как несчастные амбалы корчатся от увечий, которые нанёс им странник. Файралис еще раз про себя восхитилась умениям Кайнана. Он великолепен. Еще с момента их первой встречи женщина заметила его идеальные навыки. Как он ловко охватил её, прикрыв собой от щепок, которые разлетались вдребезги, когда орудовал топором один громила. Помнила, как ловко Кайнан работал руками, без лишних движений, точные удары прямиков в самые уязвимые места человеческого тела. Женщина обожала таких людей, как Кайнан ей даже стало интересно разыграть его жертву, когда он впервые явился, оттолкнул её прочь с деревянным щитом, в который в последствии воткнулась стрела. Хотя мишенью было тело разбойницы, а как ловко воин запустил кинжал в ответ. Лучше мастерства она не видела. И то, как умело и тихо он убрал её охрану свидетельствовало о том, что мужчина не растерял своих навыков.

- Кайнан? Рада видеть.

Ответила Файралис и положила руки на пояс.
- Я сейчас, - сказала Ивейн. Молс посмотрела на тигрицу и согласно кивнула, после перевела взгляд на воина.

- Уж не явился ли ты принять моё предложение? Оно еще в силе, такие люди мне пригодятся.

В прошлом Кайнан явился из ниоткуда, что бы спасти женщину. Файралис не знала, как он об этом узнал. О том, что ей грозит смерть и откуда, но потом стала догадываться. К сожалению не все, кого женщина отправляла следить за воином, возвращались с докладом. А если и возвращались, то ничего толкового не говорили. Файралис помнила, как вместе с Кайнаном они скрывались в заброшенной крепости, среди немытых нищих, а их окружили сотни наёмников, требуя выдать женщину. Тогда те люди полагали, что Файралис жена Молса они хотели взять её в плен, или убить, что бы насолить Молсу, не важно. Кайнан увёл её из под их носа. Какого же было его удивление, когда в развязке он узнал, кто она на самом деле. Вот только женщина все еще восхищалась этим человеком и мечтала видеть его в своих рядах. Возможно, хотя вероятней всего Кайнан занял бы место Праксиса. Не в постели, конечно. Файралис не видела его, как желанный объект, но вот по ведению дел он многим бы помог Молсу.
- Я пришел за долгом.
Лицо женщины вмиг изменилось. Она нахмурилась, вдохнула больше воздуха и с улыбкой поинтересовалась.

- Не многие оставались в живых, после таких заявлений Молсу.

Ядовито сказала Файралис, буравя взглядом суровое лицо мужчины.

- Но…

В конечном итоге взмахнула руками она и сложила их в замок перед собой.

- Ты мне нравишься. Ты многое сделал тогда для меня. Спас мне жизнь, а это многого стоит. Поэтому, я слушаю…

Охрана Файралис пришла в себя, они кряхтя, повставали с земли и уже бросились навстречу к той, которую должны были защищать, но Файралис их остановила, хотя искушение посмотреть на работу Кайнана снова было так велико.


В любое время суток, будь то дневний Коринф, или ночной, либо любое другое место в Греции - всюду бодрствовали шпионы Молса. В Коринфе не было уголочка даже улочки, по которой не прогуливался бы кто-то из них. Каждый уголок под наблюдением, а информация вся сливается великому преступнику. Нужная, не нужная. Эту информацию отсеивают люди, важное передают Молсу, не важное оставляют без внимания главаря. Вот так и здесь: в постоялом дворе, сидя внизу у входа, покуривая травку, закутанный в черный плащ, схожий на бродяжника сидел человек, полностью слившись с темнотой. Он не оживился, даже не дернулся, когда во дворе под покровом ночи появилось несколько римлян. Он лишь незаметно окинул тех глазом, даже не предполагая, кто из них тот самый Цезарь. Но его работа была выполнена. Только люди скрылись на лестнице, человек поднялся на ноги и также незаметно скрылся в темноте, запустив руки в карманы темного плаща, покуривая папироску, оставляя за собой легкий дым.
- Обкурился что ли? – спросил Праксис разведчика, когда тот донёс ему о прибытии римлян. Переложив папироску с одного угла рта в другой, длинновязый шпион пожал плечами, мол, это его привычное состояние, но оно не мешает ему видеть порядок вещей таким, каков он есть. – Почему донес только сейчас? Если они еще ночью прибыли?!
- Их видели остальные, еще у въезда в Коринф. Я не думал, что информация, где он остановился на ночь срочна.
Праксис стукнул кулаком по столу.
- Ты опять укурился где-то в поле???
- Ну, прости, Праксис, - безразлично ответил мужчина в темном плаще. – Я просто не дошел. К тому же моя дрянь помогает мне выполнять работу лучше остальных.
- С этим не поспоришь, - согласился Праксис. – Ступай.
Мужчина вздохнул и невольно подумал, что бы сделала Файралис, если бы этот человек отвечал перед ней. Она бы даже не пощадила его за талантливость. Потому она и есть Молс, а он только его правая рука. Праксис отправил гонца прямиком к ней.


К людям на поляне приближался всадник. Файралис посмотрела в сторону, охрана пропустила своего беспрекословно. Он на ходу спрыгнул с коня и передал письмо женщине.
- Велено передать жене достопочтенного Молса, - молвил гонец и отдал в руки Файралис письмо. Женщина раскрыла пергамент, беглым взглядом прошлась по написанным строкам, вмиг посерьезнела.

- Лошадь мне!

Велела она.

- И приведите Ивейн. Девушку, что была со мной.

Один из телохранителей кивнул и отправился в сторону тигрицы на своем коне, а под уздечку вёл лошадь Ивейн, что бы они догнали жену Молса в пути.

- У меня неотложные дела, Кайнан. Поезжай со мной, и мы всё обсудим.

Сидя верхом на жеребце, сказала Файралис и ударила гнедого по бокам, галопом направляясь в сторону Коринфа.

 Отправлено: 16.04.14 16:09. Заголовок: Молс, как и Кайнан п..

Молс, как и Кайнан предпочитала говорить кратко, но по делу. И, не смотря на то, что сейчас их взгляды и род деятельности во многом были различны, они все же были слеплены из одного теста. Насколько далеки были их цели друг от друга, настолько же и близки эти люди находились по характеру и устойчивости в жизни. Таких личностей можно топить, жечь, косить косой, но, рано или поздно, они снова поднимутся и встанут на ноги. Неуязвимые - вот какое определение подходило им обоим. Не в физическом плане, конечно, ведь они не были бессмертными богами, но в духовном, ибо невозможно сломить того, чей дух настолько высок и независим. Он чувствовал в этой женщине именно такого человека, он не испытывал к ней антипатии, а так же к тому делу, которым она занимается, его прошлое было так же далеко не праведным. Кайнан не думал учить женщину или наставлять на иной путь - он никогда не брал на себя обязанности проповедника, на это у него просто не было ни времени, ни желания. Слова - сами по себе пусты, и изменить мировоззрение человека сможет только какое-либо травмирующее событие - рана на душе или невосполнимая утрата. Он сам прошел через такое, и, потому, знал наверняка. Губы Молс тронула улыбка, когда она узнала в незнакомце своего давнего спасителя и временного союзника. Женщина так же выглянула из-за его плеча на своих солдат, которых пару минут назад раскидал ее гость. Казалось, разбойница вовсе не тужила по поводу покалеченной стражи, а напротив, любовалась результатами работы бывшего наемника. Еще в прошлый раз мужчина приметил, что девушке доставляет удовольствие наблюдать за опытными воинами. И, чем техничнее и точнее солдат, тем сильнее он вызывал ее восхищение. Понравится Молсу - значит, попасть в его элитный отряд, а это была цель многих наемников. Кайнан никогда не старался произвести впечатление на Файралис, но все же был занесен ею в свой трофейный список. Когда-то, женщина даже предлагала ему вступить в ряды ее солдат и занять там довольно высокий чин. Однако, у Кайнана были свои цели и задачи в жизни, а потому, он не захотел остаться и примкнуть к ней. К тому же, не ужиться в одном отряде двум лидерам.
- Чтож, советую заняться этим как можно скорее. - Ответил Кайнан на первую реплику разбойницы: - Двое точно в ближайшее время будут ни на что не годны. - Мужчина бегло кивнул в сторону приходящих в себя парней.
Первый, у которого была повреждена нога, какое-то время не сможет ни ездить верхом, ни быстро передвигаться по земле. Тот, что хватался за горло, скорее всего, в ближайшие часы погибнет, если ему не оказать грамотную медицинскую помощь. Ну, а третий, возможно, и не настолько безнадежен, если умеет орудовать мечом левой рукой. Правда, похоже, что Молса это не особо волновало. Люди для нее были все равно, что вещи, и от ненужных необходимо было своевременно избавляться. По крайней мере, такое впечатление сложилось у следопыта. Рядом с разбойницей находилась одна молодая девушка. Все это время она молчала, и не высказывала особой заинтересованности в диалоге между Молсом и незнакомцем. Так что, Кайнану этот персонаж был пока неинтересен. Сейчас его цель была только Файралис и благополучный исход переговоров с ней. Мужчина лишь проводил взглядом девушку, когда та изъявила желание отойти в сторону стены, а затем, снова перевел взгляд на свою старую знакомую. На ее вопрос по поводу того предложения, он лишь слегка усмехнулся, так как он ожидал услышать его вновь. Однако, здесь он был совсем по другой причине, которую тут же и озвучил. Конечно, заявление подобного рода, внесло смуту в настроение той, что привыкла брать, а не отдавать. Тем более, разве что единицы осмеливались чего-то просить у великого Молса, а уж в открытую заявлять, да еще и почти требовать - было смерти подобно. Скорее всего, в любой другой ситуации, так бы и произошло. Файралис бы просто напросто уничтожила наглеца, но Кайнан был здесь на особом счету, и было просто грехом - не воспользоваться своим положением. - Ты мне нравишься. Ты многое сделал тогда для меня. Спас мне жизнь, а это многого стоит. Поэтому, я слушаю… Кайнан кивнул в ответ сразу перешел к делу:
- Мне нужна помощь в поиске одного человека... - Мысли мужчины вмиг отнеслись к пропавшему другу. Получалась забавная вещь. Когда-то именно он помог ему отыскать Файралис и спасти ее от смерти. Теперь же, она нужна ему, что бы разыскать Барда: - Мне не известно, жив он или мертв, и я не знаю в какой части света он находится. Однако, я хорошо осведомлен, и даже не понаслышке, - Кайнан сделал на этом акцент: - что на великого Молса работают лучшие ищейки мира. Что стоит им отыскать одного единственного человека? Уверен, они уже взялись за исследование нового мира.
Создание нового мира, как считал Кайнан, не могло пройти незамеченным для Молса. Он был уверен, что первые греки, которые отправились осваивать новые земли, были именно ее людьми. Он бы сам так сделал, будучи на ее месте. Ведь, новое всегда манило и открывало больше возможностей и перспектив. Возможно, в новых землях есть нечто такое, что не помешает присвоить, прежде, чем оно станет известно другим. И в этом то, люди Файралис всегда преуспевали. Правда, бывшему наемнику не было известно в каком состоянии сейчас находится армия разбойницы, понесла ли она большие потери на войне или же, напротив, приумножила силы. Как бы то ни было, мужчина все же надеялся на то, что получит здесь то, за чем пришел. Иначе, надежды обрести друга снова, растают еще сильнее. - Мы утратили с ним связь вместе со вспышкой. Возможно, ты не помнишь Барда, но именно ему, ты обязана жизнью в большей степени. Если бы не он, я бы не подоспел вовремя, и мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Позади послышалось хрипение, а затем и быстро приближающиеся шаги стражников, которые, наконец, вскочили на ноги и теперь, буквально неслись со всех ног на помощь хозяйке. Кайнан, который находился к ним спиной, даже не шелохнулся. Его зрением сейчас были уши, и мужчина точно знал, что если ему будет грозить опасность, если хоть кто-то из тех людей замахнется на него, если хоть кто-то выпустит стрелу или нож в его спину, он сумеет услышать как рассекается воздух и вовремя увернуться от удара. Хотя, в этот раз его навыки ему не понадобилась. Файралис дала команду мужчинам остановиться, и те прекратили атаку. Правда, в таком состоянии, стражники вызывали скорее жалость, чем страх и чувство опасности. Примерно, в то же время, на поляне показался еще один всадник. Очевидно, что он был из числа людей Файралис, так что препятствия ему на пути не чинили. Незнакомец остановился подле женщины и протянул ей некое послание, которое разбойница изучала пару секунд. Бывший наемник не удивился, когда гонец назвал Файралис "женой Молса". Лишь только самые приближенные, пользующиеся доверием люди, располагали правдивой информацией. Кайнану эта правда открылась когда-то совершенно случайно. Весть, в послании сильно встревожила женщину. Воин заметил, как резко выражение лица ее стало серьезным, обеспокоенным, как приподнялись вверх ее брови, как слегка участилось дыхание. Естественно, что всеми силами она старалась не показывать своих эмоций, и никогда не показывала их, но от внимательных серо-зеленых глаз, частица ее эмоционального настроя все же не ускользнула. Разбойница вмиг потребовала коня и вскочила на него верхом, отдав распоряжения и на счет своей спутницы, которую, как оказалось, звали Ивейн. Кайнан вскочил в седло сразу вместе с Файралис. Очевидно, что Молс намерена стремительно покинуть это место, а он не может дать ей уйти. Особенно тогда, когда он наконец-таки нашел ее, тогда, когда находится так близко к своей цели. - У меня неотложные дела, Кайнан. Мужчина кивнул, натягивая поводья своего вороного:
- Это я уже понял. -
Он обернулся на строение, в стороне которого исчезла Ивейн. Девушка не попадала в поле зрения. Однако, Кайнан был уверен, что человек Файралис непременно найдет ее и передаст все, что нужно.
- Поезжай со мной, и мы всё обсудим. Женщина пришпорила лошадь, и, умело держась в седле, направилась в сторону Коринфа.
- Естественно. - Сказал Кайнан: - Так просто я не отступлюсь. Вороной так же пустился в галоп вслед за лошадью Файралис. На ходу, Кайнан поравнялся с главарем разбойничьего клана и поинтересовался в свою очередь:
- Произошло что-то неприятное? Могу я чем-то помочь? - И тут же добавил: - Если, конечно, это не связано с твоими разбойническими делами. -
Ему приходилось значительно повышать голос, так как спутница могла не расслышать каких-то было слов из-за ветра и высокой скорости. Переговоры на ходу, для него были обычным делом, и не вызывали дискомфорта, особенно, когда речь затрагивала важные вопросы. Вскоре, следопыт услышал за спиной топот копыт. Очевидно, Ивейн, уже настигала их.
- Кто эта девушка? - Спросил Кайнан, прежде, чем та поравнялась с ними: - Одна из твоих приближенных?

 Отправлено: 21.04.14 16:28. Заголовок: - Чем же ты угости..

- Чем же ты угостишь меня? – заходя в триклиний утром, спросил Цезарь у Регия. - Павлиньими мозгами? Нет, это не для меня. Я предпочитаю соловьиные языки. – однако по интонации видно было, что последние слова явно несерьезны.
Он подошел к столу и занял место за одним из приборов, которые были накрыты рядом.
- Есть жареное мясо вепря, - облизываясь, ответил Регий. – Это превосходно! – и он занял место рядом с Авлом, слева от полководца.
Цезарь, глядя на свое место, в конце стола, по правую руку от хозяина, не удержался:
- А где же кожаные подушки?
- Я велел сделать новые, - сказал Валерий. - Эти подушки, о Цезарь, из тончайшего мальтийского шелка, и набиты они розовыми лепестками.
- Розовыми лепестками? – с иронией отозвался проконсул. - Разве я гусеница? – Он сбросил подушки вниз на пол и уселся на кожаную подстилку.
- Что прикажешь подать себе, Цезарь, дабы возбудить аппетит? – поинтересовался Регий.
- А что есть у тебя?
- Морские ежи, белые и черные морские желуди, морская крапива, лесные жаворонки, багрянки...
- А устрицы?
- Конечно, есть и устрицы, Цезарь.
- Тогда - устриц.
Валерий, выслушав распоряжение, сделал знак рабу, и тот исчез, чтобы привести его в исполнение.
- Я был когда-то в Британии, в этой легендарной западной стране, - поведал полководец. – Это последний клочок суши на краю океана, омывающего мир. Я отправился туда на поиски их прославленных жемчужин. Но британские жемчужины оказались басней. Однако, разыскивая их, я нашел устрицы.
- Потомки благословит тебя за все твои подвиги, - добавил хозяин и велел рабам: - Мне – морских ежей!
- А нет ли чего-нибудь посолидней для начала? – вмешался Авл.
- Дрозды со спаржей... Откормленные каплуны. Отведай каплуна, примипил.
- Вот это дело! – одобрил воин в предвкушении удовольствия.
- А мне принесите на второе блюдо дроздов, - распорядился Регий. – А какое вино соблаговолит выбрать Цезарь? Сицилийское, лесбосское, хиосское...
Авл пренебрежительно хмыкнул:
- Все это греческие вина…
- Кто станет пить римское вино, когда есть греческое? – не согласился с ним Валерий. – Отведай лесбосского, Цезарь.
- Нет, лучше подайте мне мой любимый ячменный отвар.
Примипил с величайшим непониманием выслушал эти слова:
- Прикажи-ка принести мне моего фалернского, почтенный… - бросил он хозяину дома
- Да, знаю, пустая трата времени - устраивать для меня пиры, - усмехнувшись, заметил Цезарь. - Мои поварята не согласились бы сидеть на такой пище, как я. Впрочем, не исключено, что после удачного исхода нашего дела я все-таки попробую лесбосского.
Раб-виночерпий наполнил кубки.
- Но когда я вернусь в Рим, я издам законы против этих излишеств и даже позабочусь, чтобы законы эти выполнялись, - добавил политик.
Поев, они на некоторое время остались у стола, потягивая свои напитки.
- …Желая положить конец кривотолкам, я хочу покарать тех людей, что ненавидимы по всеобщему мнению и выступают против Богов, - продолжал развивать свои мысли Цезарь. – Надеюсь, что в результате этого подобные суеверия, достойное всяческого презрения, на некоторое время будут искоренены и не проложат себе новую дорогу в Рим. Здесь, в Греции, куда стекаются пороки и разврат всего мира и находят своих приверженцев, мы обязаны победить! Тем более наших противников не такое и невероятное количество, они просто смутьяны, вызывающие к себе всеобщую ненависть. Они достойны лишь того, чтобы подвергаться позорным казням: к примеру, их следует заворачивать в шкуры диких зверей и отдавать на растерзание охотничьим собакам, или распинать на крестах, или прилюдно сжигать на площадях вместо факелов с наступлением темноты.
- Весьма верно замечено, - отозвался принимающий их патриций. – Пора положить конец той ситуации, которая творится в областях этой страны из-за нерадения местных чинов.
- А теперь время отправиться к Молсу… Валерий, проводи нас к его дому!


***


По дороге Валерий, который уже долго по долгу службы жил в провинции и не был на родине, спрашивал у сопровождающих его и Цезаря воинов:
- Как там сейчас в Риме? Что происходит?
Чуть отставая, более словоохотливый центурион Ланг рассказывал ему:
- Наш Цезарь простил многих изгнанников, вернул отправленным прежде Помпеем в отставку сенаторам их должности и щедро раздал несметные богатства, захваченные в Галлии, Египте и на Востоке всем, кто нуждается и у кого хватило ума доказать свою несостоятельность... Впрочем, военные трофеи не так уж и сильно интересуют римскую знать, так что он частенько радовал народ, щедрой рукой бросая зрителям амфитеатров и цирковых представлений билетики-жребии, по которым счастливчикам доставались рабы и поместья... Стремясь успокоить совесть и завоевать расположение подданных, он внес в сенат предложение об отмене всех прямых налогов.
- Но ведь он же всегда отлично понимал, что это совершенно неприемлемо и что сенаторы непременно ему откажут?
- Однако понимал он при этом и то, что народ назовет его своим благодетелем и станет проклинать сенат.
- И все же налоговая система претерпела ощутимые изменения и исправления?
- Да, налоги с товарооборота были снижены, а главное, любой римский гражданин получил право знать, почему и каким налогом он может быть обложен. Сборщики податей, конечно, ворчат недовольно, потому что их лишили возможности произвольно устанавливать размер налогов и присваивать себе едва ли не львиную их долю, но зато торговцы вздохнули с облегчением, так как цены перестали резко меняться, а налоги с оборота товаров уменьшились.
- Слышал, Рим захлестнула мода на все греческое?
- Ну, не совсем… Большая часть сенаторов и всадников равнодушна к этому, разве что юные девушки из известных семейств исполняют греческие танцы. Я-то не против развлечений, которые должны облагораживать народ, экономя силы и деньги, но самому народу, похоже, кроме гладиаторских боев и состязаний квадриг, мало что по вкусу.
- А теплые ванны и женственная музыка способны так изнежить римских юношей и ослабить их боевой дух, так что у Рима больше не будет крепких телом и духом военных трибунов, подобных вам, - польстил ему Валерий.
- И тут как нарочно начались неурядицы Греции… Поэтому мы и здесь.
Разговаривая подобным образом, они добрались наконец до цели. Приблизившись к воротам, примипил Авл хотел было громогласно заявить о приходе римлян и велеть вызвать к ним владельца этого роскошного здания, но Цезарь отстранил его в сторону и сам приблизился, постучал в двери, и предпочел дождаться ответа.
- Молс здесь? – коротко спросил он. – У нас к нему дело.
Очевидно, его люди, за исключением разве что Регия выглядели более чем внушительно и в них сразу угадывались римляне, потому что невооруженным глазом было видно – своим вопросом он застал обитателей жилища таинственного коринфянина врасплох.

 Отправлено: 28.04.14 15:58. Заголовок: Тяжело переживать то..

Тяжело переживать то, что так отчаянно пытаешься не вспоминать. Любое упоминание, все, что может ассоциироваться с утратой всегда причиняет боль. Мысли не дают покоя, а чувства то и дело терзают измученную душу. Женщина мотнула головой, пытаясь выкинуть все мысли, не время, не время вспоминать. Взгляд сапфировых глаз в последний раз пробежался по впадине от молота, и остановился на военных сапогах одного из охранников Файралис.
- Ты нужна ей - проговорил он, взглянув на девушку. Ивейн молчала несколько секунд, а после едва заметно кивнула головой, и направилась следом за мужчиной. И чем дальше она уходила от места падения мьёльнира, тем спокойнее ей становилось, словно бы яма забрала всю ее душевную боль, заставила выплакаться те слезы, что не дотекли в свое время, подарила спокойствие. Значит ли это, что Ивейн забудет его ? Отпустит навсегда и перестанет хранить в сердце надежду на встречу? Ведь если бы Тор был жив, и хотел ее увидеть то непременно бы появился, а этого к сожалению не происходило, и значит могло лишь два варианта либо он жив и не хочет ее видеть, либо погиб в картине. Но надежда, надежда на встречу, будет теплиться в глубине сердца белоснежного тигра.
Молс и вновь прибывший мужчина, уже ускакали вперед, а Ивейн и охраннику пришлось их догонять. Много времени не потребовалось и уже через несколько минут, лошади шагали позади Файралис.
- Эфир, старуха говорила про эфир - крутилась одна и так же мысль в голове тигрицы. Как она может залезть в память зверя, в прошлое когда она не имела контроля над самой собой в личине животного. Ивейн всю дорогу пыталась откопать в памяти, хоть что-то похожее на слова незнакомки, но все было бесполезным. Единственный способ, который мог бы помочь им в этом нелегком деле, был сам тигр, а обращаться у всех на глазах было бы не самым лучшим, поэтому пришлось повременить с волшебными превращениями. Поравнявшись с Файралис, Ивейн обратилась именно к ней.
- Нельзя отдавать символ - уверенно проговорила она - не могу объяснить, но чувствую, что птица важна, иначе он не приехал бы сам - женщина вдохнула порыв ветра, а ноздри на миг расширились узнавая запах Рима. - а он уже здесь - выдохнула воительница, устремив взгляд к городу, до которого оставалось совсем не много. - все такой же на мытый и пахнет маслами - она чуть улыбнулась, что - что, а запахи отлично откладывались в ее памяти. Ив перевела взгляд на мужчину рядом с Молс, интересно на сколько Файралис доверяет ему? Сейчас и узнаем, ведь тигрица специально не говорила конкретно, лишь общие фразы, смысл которых смогла бы понять только преступница.

Скрытый текст

Все, что могла, сорри не чего писать особо...=\

 Отправлено: 12.05.14 00:32. Заголовок: Файралис чертовски н..

Файралис чертовски ненавидела неожиданные вести. Совершенно недавно, буквально этой ночью ей сообщили, что Цезарь въехал в Грецию, теперь разбойница получила неожиданное письмо о том, что римский сенатор уже обосновался в одном из местных трактиров. Сидя верхом на своём коне, она помчалась обратно. Молс ненавидела, когда её заставали врасплох, выходит, что у Цезаря получилось. Насколько она была зла сейчас. Женщина даже не побеспокоилась о тех двоих самых настырных, которые пробовали защищать свою хозяйку от Кайнана до последнего, чем и поплатились. Она настолько была зла, что просто оставила их на той поляне, как ненужных котят, которых неожиданно родила породистая кошка от какого-то дворового кота. Впрочем, сейчас те двое были мелочи жизни. Самое важное и опасное впереди. Цезарь уже здесь, в то время, как она беззаботно разгуливает по местам, наносящим урон нервной системе тигрицы. От этой досадной неприятности сводило скулы. Женщина со всех сил била коня по бокам и сжимала поводья. Рядом ехал Кайнан. Тот факт, что он последовал за ней - порадовал. Все-таки воин вовремя пожаловал к ней со своей проблемой. Файралис посмотрела на него серьезно.
- Произошло что-то неприятное? Могу я чем-то помочь? Если, конечно, это не связано с твоими разбойническими делами, – сказал он. Файралис поджала губы. Наёмник говорил так спокойно, он держался в седле куда уверенней самой разбойницы, которая не особо привыкшая к таким скачкам, но у неё не было выбора.

- Неприятное настолько, что грозит безопасности всей Греции.

Ответила глава преступного синдиката. Она пока не спешила рассказывать Кайнану о Цезаре орле и прочему, что из этого следует. А цепочка-то не слабая получается. Как жаль, что именно её люди наткнулись на того злосчастного орла. Это, как наказание. Женщина не успела зализать все свои раны и тут дело сразу с таким размахом. Словно она мало боялась за последнее время. Будто недостаточно предавала и пошла против человечества. А что остается, когда боги ставят тебя перед фактом? Файралис с интересом посмотрела на бывшего наёмника, слегка прищурив глаза. Он так опрометчиво предложил свою помощь, а в голове со скоростью света образовалась идея. Женщина улыбнулась.

- Бард снова помогает мне, хотя сам не знает об этом.

Довольно сказала она. Разбойница всегда себя так вела, когда желала отложить важный разговор на потом. Кайнан мог не согласиться на её идею. Поэтому в дороге говорить ей было неудобно. Хотя время поджимало со всех сторон, но женщина все равно не отчаивалась говорить о таких важных вещах сейчас.

- Я ценю твоё предложение и думаю, ты мне очень пригодишься! Не переживай к разбою и убийствам это не имеет отношение.

- Кто эта девушка? Одна из твоих приближенных? – поинтересовался Кайнан об Ивейн, когда она уже была неподалеку вместе с последним телохранителем.

- Пленница.

Коротко ответила Файралис. Она не считала нужным говорить Кайнану о том, что её спутница оборотень, что захвачена здесь и собственно о том прошлом, которое их объединяет. Несмотря на доверие, которое Файралис испытывала по отношению к воину, она не хотела рассказывать об Ивейн. Фактически изначально та была пленницей Молса, точнее тигр. Сейчас же Молс пыталась хоть немного исправить грехи прошлого, что бы отстроить своё будущее и Ивейн была для неё началом. Поймав недовольный взгляд мужчины Файралис улыбнулась.

- Не смотри на меня так. Она вольна уйти, когда захочет.

После сказанного Ивейн поравнялась с ними.
- Нельзя отдавать символ, - женщина нахмурилась, и тень недовольства пробежалась по её лицу. Всем стало охотно поговорить по дороге, когда сама Молс старалась быть сосредоточенной именно на ней, что бы не вылететь из седла. Стоит признаться, что воином она была не такой искусной, как те, кто едут рядом с ней, собственно говоря, как и наездницей. - Не могу объяснить, но чувствую, что птица важна, иначе он не приехал бы сам.
Она бегло глянула на Кайнана и затем обратно на Ивейн.

- Послушай Ивейн, если мне нужно будет отдать орла ради безопасности всей Греции, я сделаю это!

Категорично заявила Файралис, при том, что орла отдавать, по правде говоря, не собиралась. Не зря она велела создать несколько копий. Пусть молятся те, кто их делал, что бы изделия были готовы и в идеальном виде.
- а он уже здесь, - продолжила девушка. - все такой же на мытый и пахнет маслами.
Файралис также улыбнулась, но не забавные подробности об особе Цезаря вызвали такие эмоции на лице разбойницы, а ворота в город. Они въехали в Коринф, красная рубашка Молс прилипла к её телу и кажется, по дороге она потеряла кинжал, который не слишком хорошо вставила в голенище сапога, поэтому при сильной скачке он выпал. Файралис резко повернула поводья, и конь нырнул в ближайший переулок. Кайнан вместе с Ивейн ловко успели повернуть вслед за женщиной, а вот её телохранители растерялись не на шутку, ибо не успели, а когда попробовали догнать хозяйку и её спутников, то их след простыл. Миновав еще несколько переулков, три всадника мчались улицами Коринфа, заставляя людей разбегаться в разные стороны и наконец, прибыли. Файралис подъехала к черному входу дворца, где её уже ожидал Праксис. Он резко ухватил лошадь Молса за поводья, и женщина спрыгнула на ходу. Взглядом она поманила своих спутников за ней. А Праксис передал лошадей конюхам. Но не укрылось от женщины, как её верноподданный недовольно глянул на Кайнана. В прошлый раз Праксис также был одним из тех, кто хотел убить наёмника. В то время, когда Кайнан защищал Файралис, на них охотились не только противники Молса, но и его люди. А Файралис продолжала играть роль не понимающей ничего жертвы. Но потом, узнав, что на самом деле Кайнан спас разбойницу Праксис понял, что это одна из ненормальных выходок Молса. Также не укрылось от глаз первого помощника, как она расположилась к наёмнику, восхищалась им, желала заполучить в свои ряды. Само по себе это непроизвольно заставляло беднягу ревновать. И вот теперь вновь этот защитник рядом с ней.
- Госпожа, он уже здесь, - сказал мужчина. - Только что передали, что он стоит у дверей.
Файралис широко шагая коридорами, старалась сдержать в себе последние капли гнева.

- Почему доложили только сейчас?

Спокойно спросила женщина.
- Разведчики поздно обнаружили, - ответил Праксис. Он умолчал о проколе шпиона, тот который наркоман. Просто потому, что знал, какая участь в таком случае постигнет того. К тому же Праксис испытывал к нему дружественные отношения. Проще говоря, они были друзьями, поэтому наркоману по большей части всё сходило с рук.

- Значит, к чертям таких разведчиков! Я плачу им не для того, что бы они приносили мне вести позже, нежели эта сама весть постучит ко мне в двери!

Кричала женщина.
- Я побеспокоюсь об этом, - быстро ответил помощник Молса. Он знал разбойницу, знал все её эмоции, манеру поведения и научился говорить ей правильные слова. – Но что делать с гостем?

Файралис остановилась.

- У меня лишь один вопрос.

Женщина сделала шаг навстречу к Праксису и ткнула пальцем его в грудь.

- Почему он до сих пор у дверей!? Молс не заставляет ждать своих гостей у ворот, словно боится их распахнуть. Если к нам даже сам дьявол пожалует - вы все равно откроете двери, ясно!?

Мужчина кивнул и отправился в противоположную сторону коротким коридором отдавать приказ.

- И Праксис!

Окликнула его разбойница. Любовник обернулся.

- Еще раз подведешь меня, и твоя голова будет следующей. Сегодня роль лакея играешь ты!

Видимо ему не понравилось, что это было сказано при Кайнане, да и вообще само присутствие этого человека заметно раздражало мужчину. Обычно он бы покорно улыбнулся и сделал всё, что велит ему она, но сейчас Праксис нервно развернулся и ушел. Несдобровать всем остальным. Наконец подойдя к нужной двери, Файралис толкнула её ладонью и вошла внутрь, приглашая туда Кайнана с Ивейн.

- Не будем терять времени. Кайнан присядь. Ивейн…

Движением руки женщина просила её спутников занять кресла напротив неё. Она также опустилась в своё, закинув ногу на ногу. Локтями она уперлась об подлокотники и сложила руки в замок у лица.

- Ты просил меня помочь тебе найти друга. Я многому обязана Барду. К тому же, я хотела бы сыграть с ним в шахматы.

Улыбнулась Файралис. Она никогда не видела этого гениального человека, но знала, что возможности лучшего друга наёмника велики, обширность его разума впечатляет. С таким человеком разбойница страшно желала увидеться. И каким было её удивление, когда лучшие следопыты все равно возвращались ни с чем.

- Но ты должен проявить терпение. Твой друг очень скрытен. В довоенное время мне не удавалось вас найти, сейчас ситуация усложнилась. Но у меня есть парочка людей, которые смогут тебе помочь. Так, как это мой долг за свою жизнь – будь уверен я не успокоюсь, пока мы не найдём его. Но у меня есть одно условие – ты должен остаться здесь.

Файралис удовлетворенно улыбнулась, когда в комнату вошли и принесли на подносе вина с виноградом. Она не собиралась торопить встречу с Цезарем, пока здесь не разложит всё по полочкам.

- Ты предлагал мне помощь. Там, в трапезном зале сам Гай Юлий Цезарь ожидает встречи с Молсом.

Разбойница нервно сглотнула глоток вина, который только что сделала.

- По своей глупости мои люди перехватили священного орла. Символ его величия и непобедимости. Среди воинов Цезаря по пропаже пошла молва, что он ослаб духом и стал мягкотелым, раз позволил себе утратить такой артефакт. И он у меня в руках понимаешь?

Женщина сделала еще глоток.

- Он приехал не только за орлом, Кайнан. Гай Юлий Цезарь привел в Грецию войско. Ко мне он пришел лишь с несколькими приближенными, остальные ожидают его указаний и проводят разведывательные операции, что бы выведать, где будет эффективней нанести удар. Практически весь мир в руках Рима. Нельзя допустить, что бы и Греция оказалась очередной провинцией. Он мог за своим орлом отправить парочку бравых верноподданных солдат, но пришел сам. Теперь он здесь и ты здесь.

Файралис улыбнулась, следом поднялась со своего места. Она посмотрела на тигрицу.

- Ивейн, найди Праксиса. Он скажет тебе, где взять орлов и привези их сюда. Оригинал я могу доверить лишь тебе.

Глава преступного синдиката помедлила и добавила.

- В твоих руках артефакт будет в безопасности.

Не ожидая ответа Ивейн, Файралис посмотрела на серьезного мужчину. Разбойница догадывалась о том, какие мысли блуждают в его голове. Мрачный взгляд и складки на лбу говорили о том, что ему также не нравится всё, что он сейчас узнал. Молс подошла к обширному шкафу, который стоял в этой комнате, открыла его и сняла с вешалки готовый костюм. Она положила его на кровать перед Кайнаном.

- Отныне ты будешь Молсом.

Сказала разбойница, указывая на шикарный и дорогой костюм, не обделенный вкусом, который лежал на кровати, ожидая своего хозяина. Красивые отдающие блеском черные туфли, черные штаны, серый жилет и черный плащ, с широкими рукавами обрамленный по краям серой окантовкой толщиною в пять сантиметров.

---

- Молс здесь? У нас к нему дело.

- А кто его спрашивает? – отозвались по ту сторону двери, затем послышалась какая-то возня и буквально через пару минут, массивные двери огромного и шикарного поместья открылись перед римским сенатором. Его любезно пригласили войти внутрь. Специально подготовленный лакей стал рассказывать Цезарю о прекрасном саду Молса, нескольких фонтанах, архитекторов, которые здесь все спроектировали. Показывал только великолепные части поместья, вся разруха находилась по другую сторону вдалеке от взоров гостей. Также он успел поведать целую программу действий. Вот только самое основное не говорил: где Молс. Ведь именно для встречи с ним пришел сюда сенатор. Цезаря привели в трапезный зал. Огромный шикарный зал, сделан из лучшего мрамора, широкие окна подпоясаны бархатными шторами нежных тонов, посреди зала стоял огромный длинный стол, полон еды, а по всему периметру неподвижно несла службу стража, рядом с ними лакеи, покорно склонившие головы. Здесь делегацию встретил Праксис.
- Великий Цезарь, рады приветствовать вас в обители Молса, - Праксис поклонился, без изящества. Он никогда это не умел. Все-таки прислуживание – это не его. У него на лице написано: сторожевой пёс. Мужчина пригласил сенатора и его людей за стол, но растерялся, когда узнал, что гости не голодны. «Что же мне с ними делать дальше?» - переживал Праксис. Он ведь даже не знал, на какие темы с ними говорить. – Я прошу прощения, господин Молс сейчас в отъезде, но уверяю вас он скоро появиться.


Оффтоп: Оу, простите графоманку долбанную!!! Я постараюсь больше таких размеров не создавать)))

 Отправлено: 17.07.14 11:03. Заголовок: Кайнан все так же ск..

Кайнан все так же скакал рядом с Файралис, конь его не отставал от ее скакуна ни на половину копыта, так что лошади, можно сказать шли ноздря в ноздрю. Словно они находились в одной упряжке, словно их с жеребячьего возраста обучали поразительной синхронности. В этот символический момент Кайнан уже подозревал, что им с Молсом в ближайшее время придется так же"бежать" рука об руку", что их будет вести одно важное дело, интересное каждому из них по своему. Говорила разбойница кратко, но в голосе ее, как и во всем внешнем виде улавливалось беспокойство. - Неприятное настолько, что грозит безопасности всей Греции. - Мужчина понимал, что Файралис не из тех людей, кто будет преувеличивать либо преуменьшать происходящее. Если она говорила так, значит именно так все и обстоит на самом деле. Наемник промолчал, но его молчание не означало, что он пропустил слова женщина мимо ушей или не придал им особого значения. Он тоже был человек слова. Было ясно, что дело серьезное, и он обязательно приложит максимум усилий, что бы помочь невинным людям. Кайнан ждал, что Молс продолжит или хотя бы кратко изложит суть дела, но, очевидно, женщина решила отложить этот разговор до тех пор, пока они не прибудут в Коринф, либо, ей просто было неудобно вести диалог, сидя на спине несущейся лошади. Через некоторое время, Файралис снова вспомнила Барда. На ее лице появилась довольная улыбка, и воин тоже не удержался, что бы не улыбнуться.
- Такова его суть. - Ответил Кайнан: - Даже бесследно исчезнув, он продолжает объединять людей, что бы предотвратить беду.
Молс заверила спутника, что дело, с которым им предстоит столкнуться, ни в коем случае не связано с ее преступными махинациями. Эти слова только подтвердили правильность его решения о помощи. Мужчина кивнул и сказал, что в таком случае, он просто не сможет уйти, не разобравшись во всем.
- Что ж, Файралис, ты знаешь меня. От тебя требуется только ввести меня в курс дела...
Тем временем, всадники приближались к стенам города. Кайнан неоднократно бывал в Коринфе. Город славился тем, что составлял наибольшую конкуренцию Афинам в торговом деле, здесь делалась лучшая керамика, и в то же время Коринф служил центром плотских удовольствий. Слава о великом храме Афродиты и его жрицах пронеслась по всей Греции. Длинноволосые бестии притягивали мужчин со всех уголков страны, как магнитом. Ходило поверье, что искусству любви их обучала сама Афродита. Но на взгляд Кайнана, это были обычные проститутки, только умело разрекламированные. Впрочем, чего еще стоило ожидать от города, живущего торговлей? Умение заинтересовать клиента - залог успешной торговли, будь то кувшины, еда, либо женское тело.
"Вольная пленница", как назвала Ивейн Файралис, совсем скоро настигла их и перебросилась с преступницей парой фраз о неком символе, который слишком важен, что бы его отдавать. Бывший наемник не вступал в разговор, и не пытался анализировать сказанное. В конце концов, он едет не загадки разгадывать, если Молс действительно нуждается в его помощи, то даст всю необходимую ему информацию. Однако же, все что было сказано девушками, мужчина слово в слово запомнил на всякий случай.
Кайнан въехал в ворота города вслед за Файралис. Их кони неслись на всех парах по узким улицам, заставляя людей разбегаться в рассыпную. Ивейн не отставала, а вот охрана разбойницы осталась где-то позади. Наемник никогда не был в логове Молса, однако, можно было предположить, что мчались они, так называемым, обходным путем. Скорее всего женщина в красной рубашке не желала встречаться с кем-то, кто, возможно поджидал ее у главного входа, либо пока не была готова к этому. Его теория нашла подтверждение, когда они, наконец, затормозили возле внушительного сооружения из камня, где разбойницу уже поджидал ее верный слуга. Кайнан так же стремительно покинул свое седло, как и разбойница, бегло перекинувшись взглядами с Праксисом. Прошло столько времени, а тот до сих пор смотрит на него с некими неприветливостью и недовольством. Мужчина лишь усмехнулся в ответ. Ему то было ровным счетом все равно, как к нему относится поданный Молса. Он ни на одно из его мест в клане не метил. Они прошли внутрь, где перед ними раскинулся длинный коридор со множеством ответвлений. Праксис сообщил женщине, что некто уже здесь, стоит у главных ворот дома, на что Файралис гневно посетовала на разведчиков и приказала принять и обслужить того пока загадочного для Кайнана гостя. Наемнику понравилась фраза женщины про дьявола. Молс создала себе репутацию человека, который не страшиться ничего и ничего, но... почему Кайнану сейчас казалось, что она все же боится того, кто находится под ее дверьми, боится того, что возможно может произойти в ближайшем будущем? Пока она отчитывала Праксиса, тот стоял словно кипящий котел. Еще немного, и лицо бы его приобрело ровный багряный оттенок, а из ушей повалил густой пар. Неужели присутствие Кайнана так влияло и раздражало слугу преступницы? Однако же, это в каком то роде льстило наемнику. После стольких лет, относиться к нему, как к сопернику... Видимо, Кайнан действительно на высоком счету у великого Молса. Праксис удалился быстро и молча, намереваясь скорее разминуться со вторым нежеланным визитером и встретить первого у ворот...
- Праксис все еще думает, как бы всадить мне нож в спину? - С легкой улыбкой поинтересовался он у Файралис. Но это было скорее риторическое замечание, а не вопрос, на который он ожидал получить ответ.
Через пару минут, Молс, Ивейн и Кайнан оказались в одной из комнат, где хозяйка радушно предложила своим гостям устроится в мягких креслах. Надо отметить, что жилище Молса изнутри выглядело роскошно. Богатая мебель, знатный интерьер, много позолоченных вещей и заморских шелков. Кайнан вольно развалился в предложенном кресле, навалившись всей спиной на бархатную спинку. Только сейчас пришло осознание, что он много времени находился в дороге и не имел возможности хотя бы на несколько минут прилечь на мягкую перину. Надо бы потом понаглеть и напроситься к Файралис на ночь... Ну, не в том смысле, конечно, хоть разбойница и не дурна собой. А вот выспаться и отдохнуть в нормальных условиях ему бы не помешало. Праксиса опять таки лишний раз позлить - попросить его сварить кофе или отнести носки в прачечную. Правда, после такой наглости можно было смело ожидать яда в том же кофе или гильотины под балдахином кровати. Но, что-то Кайнан слишком дал волю своим размышлениям об отдыхе. Молс, наконец, заговорила о главном, и наемник весь обратился в слух.
- Ты просил меня помочь тебе найти друга. Я многому обязана Барду. К тому же, я хотела бы сыграть с ним в шахматы. - Следопыт улыбнулся краешком губ: - Это опасно, он может знать твои ходы наперед. Глава преступного синдиката обмолвилась о том, что найти Барда до войны было очень сложно, а сейчас ситуация лишь усугубилась, так что наемнику предстоит набраться терпения и подождать. Кайнан согласно кивнул.
- Я все понимаю. Я буду ждать столько угодно, ибо, если не твои люди, то кто еще сможет напасть на его след. - Но у меня есть одно условие – ты должен остаться здесь.

- Я весь во внимании... - сказал мужчина, беря в руки предложенный слугами кубок с вином. По привычке он повел кубком возле носа, что бы уловить запах посторонних веществ. Не похоже, что Молс хотела отравить своего старого знакомого или опоить психотропными напитками, но привычка оставалась привычкой. Вино было чистое, но оно не утоляло жажду, так что, сделав пару глотков алкогольного напитка, наемник переключился на виноград. На известие, что где-то за стеной в доме Молса находится сам Юлий Цезарь - римский полководец, политик и общественный деятель, Кайнан повел бровью. Какие такие дела могли привести римлянина в дом разбойника и чем грозит Греции его столь неожиданный визит? - Там, в трапезном зале сам Гай Юлий Цезарь ожидает встречи с Молсом. Кайнан взглянул на Ивейн, но та не выглядела удивленной или пораженной новостью. Скорее всего она, как и Файралис заранее узнала о его приезде.
- И, что же он хочет?
Кайнану уже порядком надоели танцы вокруг вопроса. Ему хотелось как можно скорее выяснить его суть и приступить к делу. Разговоры, диалоги, бессмысленная болтовня, все это не относилось к нему. Однако, на этот раз, Файралис перешла сразу к главному. Разбойница сообщила, что в ее руках находится некий орел - символ величия и непобедимости Цезаря, попавший к ней по случайности. Однако же, Орел этот оказался настолько значимой вещицей, что император приехал сюда за ней лично, да еще и привел к городу целую армию на случай военных действий. Кайнан выдохнул, подперев подбородок тыльной стороной кисти, и его серо-зеленый взгляд на несколько секунд застыл на главе бандитов. Услышанное ему не понравилось. Конечно, от его отношения к происходящему сейчас толку не было. Проблема была, и нужно было ее решать. Люди Файралис были причастны к визиту Гая Юлия, но сама разбойница, не была от него в восторге. Теперь наемник понимал, о чем говорили девушки на въезде в город. Тогда Ивейн сказала, что орла отдавать ни в коем случае нельзя, а Молс ответила, что ради спасения Греции легко распрощается с ним. - Среди воинов Цезаря по пропаже пошла молва, что он ослаб духом и стал мягкотелым, раз позволил себе утратить такой артефакт. И он у меня в руках понимаешь?
Да, символика для военных всегда имела особое значение. Только вот в этом случае, Кайнан был уверен, возвращение орла, это всего лишь предлог, и что Цезарь преследует несколько иные, более масштабные цели. Эту мысль он и высказал в присутствии девушек:
- Думаю, что ты права - возвращение орла - всего лишь предлог для Цезаря. Ради укрепления репутации, он может пойти на Коринф войной и отобрать победный символ силой, а вместе с ним и подмять под себя торговый центр. Коринф - лакомый кусочек для завоевателей, плюс - удобное расположение как для ведения войны на земле, так и с воды. И еще, я согласен с Ивейн, что пока отдавать символ не стоит. Но ты и сама это прекрасно понимаешь. Орел - это пока наш главный козырь.
Кайнан все же вернулся к вину, выпив практически все содержимое кубка одним большим глотком:
- Он пришел не только за орлом, но и за ним в первую очередь. Иначе бы, он попросту изготовил точную копию для себя, что бы унять слухи в рядах военных, а сам бы напал на город, используя внезапность. Однако, как заметила Молс, Цезарь здесь, и ему нужен орел. Именно его орел. И пришел он сюда без войска, пришел, практически один. Значит судьба артефакта слишком дорога ему. Не уверен, что дело в обычной сентиментальности императора. Возможно орел таит в себе какую-либо иную, более важную ценность... Полагаю, это нам и предстоит выяснить? Да, ... кстати, где сейчас эта птица? Она у тебя?

Женщина-разбойница поднялась с кресла и теперь обратилась уже к Ивейн с просьбой разыскать Праксиса, а затем привезти орлов сюда. Наемник даже не удивился, что Молс доверила орлов хрупкой на вид девушке. За свою жизнь, он хорошо усвоил закон - внешность бывает далеко обманчива и никогда не знаешь, что за сущность может прятаться под покровом красоты и невинности. Если разбойница доверяла девушке, значит, то имело под собой стойкие основания. Хорошо... Но, если столь ответственное дело, преступница приберегла для молодой девушки, то что же она хочет получить от него? Кайнан вопросительно перевел взгляд на Файралис, и женщина не заставила его долго мучится в ожиданиях. Выудив из шкафа комплект шикарной мужской одежды, она протянула ее следопыту со словами: - Отныне ты будешь Молсом.
Взгляд бывшего наемника несколько ошарашено заскользил по богато вышитой одежде и лакированным ботинкам. Такой наряд, пожалуй, носили разве что великие правители, ну, или главы преступных группировок. Разбойники обожали роскошь, и часто ставили себя на одну ступень с королями и политиками. Наемник не уделял особого внимания своей одежде. Самое главное, что бы она была удобной, и по максимуму простой. Все эти резные пуговицы размером с яйцо, серебряное шитье и дорогая парча душили его одним только видом. Нет, сыграть роль Молса в сложившейся ситуации он был совсем не против. Файралис хоть и была преступницей, но она была в первую очередь женщиной, а посылать женщину на столь опасные переговоры, Кайнан никогда бы не позволил, тем более, если она сама просит об ином. Конечно, не страх перед Цезарем руководил ею. Молс - фигура загадочная и большинство никогда в жизни не узнает ее истинного лица. Да, и люди были уверены, что Молс - это мужская персона, и тут Кайнан подвернулся очень удачно.
- Хочешь, что бы я отправился на переговоры с Цезарем в ЭТОМ? - Наемник переспросил именно об одежде, а не о том, почему именно его она хочет видеть в роли главы преступников. Честно говоря, он бы и сам предложил свою кандидатуру, если бы этот вопрос был вынесен на обсуждение. Кайнан во всем полагался на свои силы, и действовал по принципу - хочешь, что бы было лучше - сделай сам. Так что, узнать, чего хочет римский политик, наемник предпочел бы из первых уст. Это было не только в интересах Молса, Коринфа, но и всей Греции в целом.
- Нет, нет, нет. - Усмехнулся Кайнана, вставая с кресла, возвысившись в секунды над Файралис: - Я согласен с тем, что бы вести переговоры, но я пойду в своей одежде. - Мужчина не допускал даже мысли о том, что бы облачится в накрахмаленную рубаху, вот чего чего, а маскарады он не жаловал. - Я спокойно перевоплощусь в Молса и без этого карнавала. И, потом, не кажется ли тебе, что это будет выглядеть слишком похожи на спектакль? Я что-то не замечал, что бы Молс выглядел так всегда в повседневной жизни).
Некоторое время наемник словесно сражался с Файралис, которая ничуть не уступала ему в поединке и настаивала на его внешнем преображении. Она все приводила и приводила бесчисленное количество аргументов, и, в конечном счете, Кайнан решил уступить коварной женщине и сделать так, как она хочет. В конце концов, она лучше всех знает Молса, и ей виднее, как и в каком виде он должен появится перед римским завоевателем.
- Хорошо, хорошо! Коварная женщина! Только на это у меня тоже будет свое условие. - Кайнан позволил себе небольшую наглость, и хитро прищурив глаза, произнес: - ТЫ будешь одевать меня... И пригласи слуг, что бы гладко выбрили Молса. Не может же он показаться Цезарю в роскошном наряде и с столь небрежной растительностью на лице. Да, он просто сочтет, что Молс трус и вырядил в свои одежды бродягу.

Скрытый текст

Оставляю кусочек для ответов Файралис. Если захочешь, мы отыграем эту сценку поподробнее в следующих постах "тет-атет"

Когда с водными и облачающими процедурами было покончено, Кайнан взглянул на себя в зеркало, что отражало его в полный рост. Да... от прежнего воителя не осталось и следа. В зеркале он увидел знатного и породистого графа, внушительного, с сильным уверенным взглядом... Этот человек в зеркале знал себе цену, знал чего хочет, был рассудителен и расчетлив, занимал уверенное финансовое положение, обладал широкими возможностями. От него исходили спокойствие и холодный расчет. Пожалуй, настоящий главарь преступного мира.
- Так ты себе представляешь Молса? - Поинтересовался он у рядом стоящей Файралис. - Имею ввиду в мужском обличие? - Еще раз осмотрев себя с головы до ног, Кайнан одернул жилет и спросил: - Может быть у тебя к этому костюму и трость найдется? И солидно, и хромату нашего Молса скрасит. - Конечно, Кайнану его легкая хромота не мешала, но, все таки, раз уж они решили продумать весь образ целиком, то следовало подумать и об этой детали. К тому же, являться к гостю с оружием в руках или под подолом плаща - тон дурной и явный признак, что хозяин опасается. А трость, в случае чего, может не только в качестве опоры, но и в роли того же оружия выступить.
- Будут какие-нибудь пожелания по поводу переговоров? - Спросил Кайнан, прежде, чем покинуть комнату.
__________________________________________________________________________________

Наемник вошел в зал и спокойной уверенной походкой направился сразу же в сторону римского сенатора, что поприветствовать его:
- Приветствую тебя в своем доме, Цезарь! Прошу извинить за то, что, не мог встретить вас лично - только что возвратился из поездки. Надеюсь, мои слуги не заставляли вас скучать в мое отсутствие?
Кайнан взглянул на богато-убраный стол с обилием угощений. Очевидно, к еде гости даже не притронулись.
- Вы не голодны, сенатор? В таком случае, позвольте хотя бы предложить вам моего лучшего вина. - Кайнан кивнул обслуге, что бы те выполнили его просьбу: - Присядем. - "Молс" предложил Цезарю и его спутникам занять кресла, что стояли возле камина, и были выставлены в форме полукруга. В центре здесь стоял небольшой резной столик из дуба, и он идеально подходил для подачи вина и легкой закуски. На вкус наемника, это место больше располагало переговорам, чем огромный обеденный стол. Кайнан занял место напротив сенатора, откинувшись на мягкую спинку и закинув ногу на ногу. Трость он прислонил к боковине кресла, но не выпускал ее головку из руки. Через пару минут подали прекрасное вино, приготовленное из нескольких сортов винограда, фрукты на подносе, и несколько разновидностей небольших закусок, которые можно было скушать за один укус.
- За нашу встречу! - Провозгласил краткий тост Кайнан, когда кубки с вином оказались в руках всех его гостей.- Могу я узнать, чем обязан столь неожиданному визиту великого римского полководца? - поинтересовался наконец Кайнан. Впереди предстоял интересный разговор, но русло, в котором он повернет, сейчас во многом зависело от ответа Цезаря. Интересно, упомянет ли он напрямую об орле или начнет издалека. Как понял наемник, у римлянина тоже было несколько козырей в рукаве. Итак, партия в шахматы начиналась. Кто сделает больше верных ходов?

 Отправлено: 11.08.14 21:28. Заголовок: Уже пора, и вот наст..

Уже пора, и вот настал условленный час, его речь, словно верные легионеры, ждет только приказов. А каков был всю жизнь его девиз? «Я не ведаю страха! Если вы со мной – живите опасно, подобно мне!» Эта фраза многих поглотила, они отдали концы, разумеется другие, а не он - он отдавал распоряжения; они гибли в атаках во имя понятия римской чести, удерживали обреченные позиции, а те, кто струсил, болтались на деревьях и фонарях, раскачивались на холодном ветру смерти с позорной табличкой на сдавленной веревкой шее: «Я был слишком труслив, чтобы защищать свое Отечество». Их можно было лишь послать на тот свет; людей не только вешали, им отрубали головы, их пытали, правда они умирали и за брустверами, в окопах, там в них целился враг, и, конечно, враг стрелял, а потом нападал в открытую, всеми силами, но «лучшего ты не найдешь», как гласит строчка из солдатской песни; здесь был соплеменник, прославленный, воспетый, а тот, кто был обречен, увы, слишком поздно начинал понимать это. Цезарь говорил по-отечески: «Мои ребята, во имя Богов и Отчизны, вперед! Вы – римляне! Враг трепещет при одном только имени нашего народа!», и он же говорил на языке улиц и общественных мест: «Пришить эту трусливую свинью, что позорит всех нас в битве!», он всегда был народным героем, поборником справедливости, и всегда держался славным малым, этот весельчак из Субуры, страшный для противников Римской Республики, как черепа и кости на кавалерийских штандартах; он, Цезарь, всегда шел правильным путем, упрямо, неуклонно шел он дорогой победы, дорогой чести.
Его глаза были теперь какими-то белесыми, водянистыми, словно расплывшимися. Может быть, он поступил легкомысленно?
Цезарь невольно рассмеялся. Во-первых, это его право, теперь, как и всегда, а во-вторых, надо знать, откуда дует ветер! Он - важная особа. Всегда был и теперь стал опять. Он мог позволить себе наслаждаться. На сей раз его не тревожили ни кошмары, ни угрызения совести. Это принесло уверенность в себе, ощущение безопасности. Мир был для Цезаря огромным полигоном, это был фронт, манящий и щекочущий постоянным возбуждением, которое поддерживает способность быть собой. В Риме вокруг него всегда порхали легконогие слуги, он спал бы с самыми изысканными и утонченными в мире женщинами, забывался на их чреслах, он мог купаться в приправленных ароматами водах. Но у него был тонкий слух, он любил слушать шорохи и плеск воды, звяканье ковшей, свистки, непристойности, ругань, команды, шарканье сапог, хлопанье двери, он вдыхал запах смазанных ремней, масла, едкого мыла, кислого пота, перегретой посуды. Он хвастался перед собой своим же отражением в зеркале. Потом затягивался ремнями, выходил навстречу воинам. И шел вместе с ними.
Легионеры - покорные тени. Он их не замечал. Он стремился к Цели. Солнце было кроваво-красное, оно парило, точно его несла пылевая буря. Ветер трепала его плащ. Цезарь прикрывал рукой глаза и на миг приостановливался, но затем смело двигался вперед так, что за ним не успевали.
Когда он смотрел на воинов, то видел миндалевидные глаза, темные, блестящие, видел их кожу, лица. Это его солдаты?
Его солдаты мертвы. Они лежат в траве и в снегу, среди песка и камней, они заснули вечным сном за Рейном, в Галлии, в Британии, на Крите, в Египте, а некоторых просто зарыли на казарменном дворе. Его солдаты! Но Цезарь не придавал значения иронии судьбы. Ему повиновались.
Он всегда шел по жизни твердым шагом принимающего парад, но в глазах читалось злоба, и перед ним все как один ему снова повиновались. Строго и прямо смотрел он в миндалевидные глаза, блестящие, мечтательные, и не видел упрека в этих глазах. Он не читал в них обвинений. Цезарь словно затмил этим людям их первозданность, врожденное чувство жизни. И вот они уже шагали прямо и ровно, словно оловянные солдатики, и душа их была мертва. Они стали солдатами. Они стали человеческим материалом. Это было готовое пополнение, новый форпост Рима. Нет, Цезарь никогда не бездельничал. Где бы он ни командовал - возрождалась римская слава, и, куда бы ни приезжал он, - всюду был для него Великий Рим, который здоровит мир и радует сердце. Флагшток, на котором развевалось знамя Республики, снова будет вздыматься среди бури, он продолжит гордо реять, несмотря ни на что, и одиноко взлетит к самому солнцу, одиноко и высоко в безбрежное Ничто...
- Приветствую тебя в своем доме, Цезарь! - сказал Молс (если это был, конечно он). - Прошу извинить за то, что, не мог встретить вас лично - только что возвратился из поездки. Надеюсь, мои слуги не заставляли вас скучать в мое отсутствие?
- Ничего подобного, - кратко отозвался полководец и пристально посмотрел на мужчину.
- Вы не голодны, сенатор? В таком случае, позвольте хотя бы предложить вам моего лучшего вина. - тот казалось бы не смутился: - Присядем.
Присутствующие римляне так и сделали.
- За нашу встречу! - торжественно провозгласил Молс. - Могу я узнать, чем обязан столь неожиданному визиту великого римского полководца?
- Только двум вещам, о Молс, - ответствовал Цезарь. - Первое: что мыслишь ты по поводу выступления мятежников? И второе: где мой Орёл?

 Отправлено: 15.08.14 21:28. Заголовок: очень трудно писать ..

^{очень трудно писать с такими огромными перерывами}

Холод ночи, и безразличие луны может показаться раем по сравнению с тем, что ожидает нас в возможном будущем. Мир каждого живого существа на земле может разрушиться в одно лишь мгновение, в миг, который так неуловим и непредсказуем словно порыв ветра. Что он принесет нам, ласковое и теплое прикосновение от которого невольно делаешь глубокий вдох пытаясь насытиться, или же холодный, пронизанный ужасом и болью, от которого свернешься в клубок в ожидании судного часа. Вера, это все что остается беспомощным и слабым, то из-за чего каждый немощный старик готов будет взять в руки любое борохло, хоть чем-то похожее на оружие и выйти на смертельный бой с тьмой. Вера - это то, чего нет у богов, но есть у людей. Вера - это та сила, которая благодаря смертным делает богов бессмертными. Все в мире зависит друг от друга, баланс существовал даже сейчас, когда все погружено в хаос и войну, но и для этого есть свое предназначение, так нужно, так должно было случится. Из головы Ивейн никак не выходили слова старухи, всю дорогу к логову наемницы, шатенка размышляла над словами чародейки. В какой-то момент все желания тигрицы стали не важны, даже печаль и тоска по богу грома стихла в сердце женщины. Стихли эмоции, стихла боль. Словно пронизывающей анестезией, нависшая угроза эфира, заблокировала все мысли Ивейн, уничтожила все эмоции и потушила душевную боль. Сильная, полная решимости и имеющая цель тигрица, была убеждена лишь в одном, эфир должен остаться тайной, как для людей так и для богов. Оборотень не спорила с Файралис, и когда та послала ее за орлом и его копиями, девушка безмолвно отправилась за ними. Искать Праксиса не было необходимости, он сам попался на глаза Ивейн когда та покинула комнату, оставляя наемницу и ее приятеля наедине. Все зависящее от нее, тигрица уже сделала. Она предупредила о Цезаре, если Файралис сохранила холодный разум она все сделает правильно и не попадется изощренную ловушку императора Рима. Вместе с "локеем" наемницы, тигрица добралась до места, где их уже ждал символ Рима со всеми своими копиями, которые признаться были идентичны оригиналу. Даже Праксис растерялся завидев искусные работы рукодельника, однако Ивейн была не человеком, поэтому отличить оригинал от подделки смогла сразу же.
- Прекрасная работа - проговорила она, уверенным жестом взяв подделку в руки - Каждое перо на своем месте, думаю сам император не найдет среди этих птиц нужную - тонкие пальцы осторожно поставили птицу в ряд к остальным, а затем ласково прошлись по макушки каждой из изделий, останавливая свой выбор на оригинале. Мастер даже нахмурился, подумав, его работы не так хороши, раз простая девица посланная Молсом без труда нашла нужный экземпляр.
- Ты удивлен верно? - улыбнулась Ивейн, обернувшись к автору подделок. - Работы великолепные - она кивнула Праксису, чтобы тот собрал изделия, и как только все было готово, пара отправилась обратно, при этом не забыв поблагодарить мастера за работу, монетами.
- Как ты нашла настоящего ? - позволил себе поинтересоваться Праксис, чем вызвал у кошки весьма холодный и вместе с тем интригующий взгляд.
- Точно так же, как выбралась из вашей, прочной клетки - ответила девушка, открывая дверь логова. Они вернулись, а переговоры с Цезарем похоже продолжались. У Ивейн было несколько минут, чтобы изучить оригинального орла и попытаться разгадать его секрет. Девушка уселась в кресле, взяв птицу на руки и вглядываясь в каждый его вензель. Что-то было в нем, загадочное и неизвестное, что-то манящее и безумно опасное.
- В чем же твой секрет? - подумала девушка взглянув в глаза птице. В следующий же миг, в голове стали всплывать размытые воспоминания прошлого. Черно-белая картинка, движение то вперед то куда-то вниз, то внезапно вверх. Белый, пушистый зверь, чью белоснежную кровь покрывала кровь невинных жертв. Неторопливо черные краски становились яркими, а картинка становилась четкой. Тигр заходит в темную пещеру, взгляд изумрудных глаз скользит по стене. Символы. Огромное множество незнакомых зверю символов, пара секунд и животное идет дальше во тьму. Тишина. Ивейн вздрогнула едва не уронив орла из рук. Тяжелый, волнительных выдох, выпустил спертый воздух из легких. Она знает, для чего Цезарю орел и куда он направится. Знает, что он ищет эфир, ищет и найдет его при помощи этого самого орла, что на горе Фалакро откроет местонахождение невероятной и древней силы. Человечество проиграет. Проиграет с большими потерями, бессмертные вознесутся, но труимф будет не долгим, использование эфира приведет к новой войне, войне в которой брат пойдет на брата, отец на сына. Бессмертные будут убивать друг друга, истреблять не взирая на кровные узы, ради одной цели, заполучить злополучный эфир. Стать единственным властителем мира. Но кому нужен мир, полный пустоты и бездыханных тел? Хаос и тьма, бесконечные страдания, наследие безумной силы, готовой подчинить себе саму жизнь. Не просто так эфир спрятали от чужих глаз, не просто так упоминания о нем столь редки и страшны. Возможно многое было преувеличенно, чтобы искушенный разум задумался о последствиях встречи с субстанцией. Никто не знает истины, никому не удавалось добраться до могилы эфира, а Цезарь мог. Его ресурсы, возможности, ум в которым он блестяще пользовался, войско, оставалось лишь вернуть орла, ключ к гробницы.
Праксис доложил Молс о своем возвращении, пока Ивейн сидела в "обнимку" с имперским орлом. Нельзя допустить, чтобы император понял о том, что наемница и ее компания знаю об эфире, слишком опасно, и здесь они могут погибнуть. Ивейн не знала о планах Файралис, но и сообщить о своем открытии не представилось возможности. Тигрица не могла показаться на глаза Цезарю, не могла раскрывать себя, потому что в дальнейшем вторая личина девушки может сослужить им на благо. Император не узнает о присутствии Ивейн, как и не узнает о том, куда эта компания отправится в ближайшее время, чтобы не допустить рассвета тьмы.