Отправлено: 20.11.10 15:59. Заголовок: shout when you wanna get off the ride;

[center]Vilia and Vellor
[/center]
время: полгода ранее.
предыстория: нападение на целительницу.

 Отправлено: 20.11.10 23:21. Заголовок: ...мы несчастные, об..

...мы несчастные, обречены всегда ожидать, что произойдет самое худшее, именно потому, что так получается очень редко. Это дает возможность смириться с тем, что всего лишь паршиво, ведь тогда оно кажется сносным или даже хорошим.

Седые облака неспешно плыли по небесной реке. Солнце простирало свои яркие золотые лучи по земле, оно грело людей и зверей. Кормило поля и растения. И, наверное, стоило остановиться и взглянуть вверх, насладиться ясным днем и попытаться хоть на миг выкинуть из головы плохие мысли, но... это было не так-то просто. Это было невозможно. Мысли о войне, мысли о смерти уже так плотно засели в голове воина, что избавиться от них можно будет лишь одним-единственным способом, а именно с помощью отрубления головы. Ведь, когда убиваешь, для тебя меняется всё. Абсолютно всё. И весь мир летит к чертям.
Веллор пробирался через заросли терновника, вглубь леса. Он сбился с дороги и теперь вынужден идти по тропе, которая ведет неизвестно куда. «Хоть бы выйти в какое-нибудь поселение,» - думал центурион, переступая через большой камень, валяющийся на дороге. Не так давно ему отказали во вступлении в его армию. А это, в свою очередь, задело его самолюбие. Да еще как задело... Ему, великому воину, заявили о ничтожности его планов. Жалкие смерды мнят себя сильнее его, они считают, что боги защитят их, считают, что богам есть до них дело. Конечно, есть... до тех пор, пока люди приносят им жертвы.
Есть два пути: раб и господин. Смирение или борьба. Жизнь или смерть. Какой выберешь ты? Будешь ли ты жалким падальщиком или станешь покорять миры? Есть лишь два пути. Путь проигравшего и путь победителя. Смиренно ли ты будешь ждать своей участи или будешь рваться вперед, чтобы встретиться с судьбой, гордо задрав голову - зависит только от тебя. Люди сами вершат судьбы, сами решают, когда выйти из своего укрытия, а когда стоит забиться посильнее в угол. Люди умны. Дьявольски умны, когда это необходимо, когда это требуется конкретно им. Для каждого есть два пути: господ или прислуга. Веллор выбрал путь, достойный королей. Он - само понятие силы, отваги и бесстрашия. Он вершитель своей судьбы, а не Зевс. И чтобы доказать это, мужчина взял с себя слово доказать это не только себе, но и первым встретившимся ему людям.
Странные звуки мгновенно вернули полубога в реальность. Он машинально схватился за рукоять меча, чуть сгибая колени и принимая оборонительную позу. Шумы доносились неподалеку, Веллор был уверен, что ему как раз и не грозит особая опасность. Женский голос и мужской смех. Центурион двинулся в сторону исходящих звуков, вышел на небольшую поляну и увидел темноволосую девушку, яростно защищающуюся от двух грабителей или насильников. В другой ситуации сын Аполлона просто бы прошел мимо. Ему-то не угрожает даже толика опасности, если, конечно, эти двое на самом деле не гомосексуалисты, что очень маловероятно.
- Хей! - окликнул двух вооруженных бандитов Веллор. Вы еще не забыли про обещание, данное себе пару минут назад? Самое время его исполнить. Сам случай в его руках сейчас. И светлокудрый может как убить двух воинов, так помочь им расправиться с беззащитной девушкой. И почему-то ее широко распахнутые глаза, в которых теплилась надежда, как-то подействовали на Веллора... Он вытащил меч из ножен и стал потихоньку подходить к троице. - Поучить вас, что ли, хорошим манерам? - задал риторический вопрос центурион, на что мужчины лишь оскалились, доставая оружие. Выпад с их стороны полубог ожидал, поэтому с легкостью смог отразить атаку. Сумасброд. Какие-то жалкие наемники поднимают свои тонкие мечи против воина, прошедшего учение у самых лучших генералов Рима. Взмах мечом, лезвие сверкнуло и послышался характерный звук. Рвущейся одежды и кожи. Из раны в груди мгновенно хлынула алая кровь, и один из нападающих упал на землю, обагряя холодную почву горячей жидкостью. И пока Веллор разбирался с одним, другой грабитель решил бежать с поля боя, трусливо поджав хвост. Полубог успел только обернуться, чтобы посмотреть на убегающего, как его рука по инерции взмыла вверх, пытаясь схватить летящий в него предмет... Он вскрикнул, пошатнувшись. Его пальцы сомкнулись на древке попавшей в его левое плечо стрелы. Бандит уже скрылся за деревьями, видимо, ликуя от одержанной победы. Тем временем Веллор уже падал на колени от навалившейся на него слабости. Необходимо было вытащить стрелу, но наконечник застрял то ли к кости, то ли в мышце. Центуриона бросило в жар. «Вот что значит спасать людей...» Он резко надавил на стрелу, вонзая ее дальше в свою плоть. Наконец, ощутив, что наконечник вышел насквозь через плечо, воин бросил в сторону, обращаясь к девушке:
- Сломай. - громко, отчетливо, с болью. Она должна была в тот же миг подскочить к нему и сделать веленное, но, кажется, спасенная вздумала в самый не подходящий момент поиграть в скромницу. - Сломай!!! - уже кричал Веллор, изо рта его брызнула слюна. Мышцу предплечья сводило судорогой, и в мысли воина начали закрадываться опасения: что если стрела была пропитана ядом? - Во имя Ареса, дерни ты наконечник! - взмолился раненный. Эта медлительная девица заставила его даже богов вспоминать...

 Отправлено: 21.11.10 15:05. Заголовок: Когда ты действитель..

[right]Когда ты действительно заботишься о ком-то, ты не ищешь его неудач, ты не ищешь ответов, ты не ищешь ошибок. Вместо этого ты побеждаешь неудачи, прощаешь ошибки и опережаешь извинения. (с)[/right]

День только занимался, когда Вилия покинула небольшое поселение и отправилась на восток. На пути ее лежал диковинный лес, который местные жители называли таинственным. Быть может, они сильно преувеличивали рассказы о несметном количестве разбойников, что облюбовали это место, да и все остальные истории о сказочных чудовищах представлялись не больше, чем мифом, сказкой на ночь для непослушных детей. Именно поэтому целительница, оставив все сомнения позади и попрощавшись с сельчанами, у которых провела почти целый месяц, помогая больным и присматривая за малышами, без тени сомнений направилась точно через лес, ведомая узкой, едва заметной в сумерках леса, тропинкой. Лес встретил ее веселым щебетом птиц и приятной прохладой лиственных деревьев, что тянули свои ветви к золотому солнцу, высоко простирая зеленые короны и образовывая над головой настоящий шатер. То тут, то там, в тени раскидистых кустов каштана и колючих зарослях терновника мелькали любопытные глаза-бусины какого-то некрупного зверя, который был, очевидно, привлечен ароматом яблока. Вилия в довольно приподнятом настроении шла вперед, оглядываясь по сторонам и ловя чуть горьковатые запахи цветов календулы и приторно-сладкие ароматы нежно-розовых соцветий неизвестного ей растения. Через четверть часа она достигла небольшой опушки, через которую, огибая по краю, протекал звонкий родник. Лишь только остановившись и перестав напевать себе под нос какую-то детскую песенку, Вилия поняла, что в лесу стало неожиданно тихо. Ей больше не подпевали стайки малиновок, и не было слышно назойливого стука дятла, даже ветер в кроне замолк, будто кто-то невидимый разом уничтожил все звуки в окрестности. Настороженно прислушиваясь, девушка скорее почувствовала, нежели услышала шаги за своей спиной. Она обернулась и тут же попятилась, в спешке выронив свою походную сумку на землю. Прямо перед ней, в каком-то десятке шагов, стояли, ухмыляясь, трое мужчин самого неприятного вида. Одетые в грязную, местами порванную одежду, с поблескивающими в руках проржавевшими кинжалами они являли собой весьма неприятное зрелище. Целительница в испуге сделал еще несколько шагов назад, пока не уперлась спиной в дерево. Соболь, сидевший у нее на плече, угрожающе ощерил мелкие острые зубы, но Вил не придала этому особого значения. Ее маленький друг мог без труда справиться даже со зверем, намного крупнее его, ибо ловкости маленькому хищнику было не занимать. Но банда головорезов, это вам не стая бродячих собак, тут кусочками сахара не отделаешься.
- Смотрите-ка, ребята, какая диковинная пташка забрела в наши края, - оскалив желтые зубы, половины их которых просто не было, пробасил один из мужчин, явно главный в этой отвратительной кампании.
- Что вам нужно? – севшим от страха голосом спросила Вилия, ощущая, как по ее спине побежали мурашки от ужаса. Ей смутно представлялось, что ничем хорошим для нее эта встреча явно не закончится.
- Ничего особенного, крошка, я уверен, что ты всегда мечтала оказаться в хороших руках, - Вил пропустила тот момент, когда разбойник неожиданно приблизился и больно схватил ее за руку. – Работорговцы дорого за тебя заплатят. Поверь, если ты будешь послушной, ничего плохого не случиться, - ухмыляясь и как-то странно посматривая на девушку, продолжал головорез.
- Пусти меня, - прохрипела Вилия, яростно пытаясь вырвать свою руку из цепких пальцев мужчины, когда тот неожиданно достал из-за пояса кинжал и поднес лезвие почти к самым глазам перепуганной целительницы. Она отчетливо увидела на некогда блестящем клинке пятна засохшей крови и длинную зазубренную отметину, оставленную явно другим оружием. Если бы бандит не держал ее так крепко, Вил бы просто не устояла на подгибающихся от страха ногах и непременно упала бы на землю. Почувствовав острие кинжала возле своей шеи, девушка закричала, но ее крик оборвался под хохот мужчин, когда холодная сталь царапнула кожу.
- Ишь, горластая какая, - неодобрительно покачал головой все еще держащий ее бандит. - Заткнись уже.
- Хей!
Вилия почти одновременно с бандитами оглянулась на незнакомый голос. Сначала ей показалось, что это один из головорезов, но потом в глаза бросилась одежда, в которую был облачен незнакомец, явно предназначенная для воина, и еще его голос… Непринужденно жесткий, так не похожий на злобное улюлюканье ее пленителей. В душе затеплилась надежда, и девушка со смесью страха и мольбы смотрела на белокурого воина. Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он снова заговорил. Дальше все произошло слишком быстро, Вил лишь успела вскрикнуть, когда державший ее мужчина отпустил руку девушки и с силой отшвырнул ее сторону, точно назойливого котенка. Лия упала, больно ударившись спиной о дерево, и в испуге отползла подальше. Она лишь с немым ужасом смотрела, как воин почти с легкостью расправился с двумя лесными разбойниками, и все бы непременно закончилось благополучно, если бы не третий бандит. Он натянул тетиву лука и, к сожалению, ее спаситель не успел отклониться, как до этого от всех обрушившихся на него ударов. Вилия в оцепенении смотрела, как он падает на землю, вцепившись в древко стрелы, угодившей ему в левое плечо, как что-то говорит ей. До испуганной девушки не сразу дошло, что он ей говорил, все звуки были, точно из-под подушки, а перед глазами все еще стояло окровавленное лезвие кинжала, приставленного к ее горлу.
- Во имя Ареса, дерни ты наконечник!
Вил очнулась и, с трудом поднявшись на подгибающиеся ноги, подошла к молодому воину. Ее рука коснулась стрелы и тут же отодвинулась, когда девушка увидела боль, проступающую на лице незнакомца. Но всё же дух целительницы всегда брал верх над всеми остальными чувствами и страх не был тому исключением. Вилия, собрав все силы, которые только нашлись, дернула наконечник стрелы, обломив его, и аккуратно вытащила древко из кровоточащей раны. Она почти сразу же отстранилась от своего спасителя, избегая его гневного взгляда и не менее гневных речей, которые явно были готовы обрушиться на ее голову.
- Позволь мне тебе помочь, - негромко попросила Вилия, переводя глаза с лица воина на его рану и обратно. Она знала, что сможет, но грозный взгляд мужчины не позволял ей самостоятельно заняться его лечением. – Прошу, - настойчиво повторила девушка, с невыносимой мукой глядя на то, как он мужественно пытается сдерживать боль. «Ох, если бы он только дал возможность мне помочь…»

 Отправлено: 21.11.10 21:26. Заголовок: Веллор неоднократно ..

Веллор неоднократно ранился в бою. И как напоминание о битве при Карфагене, на спине извивается уродливый шрам. А теперь еще, если вовремя прижечь, на плече будет очередная отметина после битвы. Хотя, битвой это назвать никак нельзя. И воину даже отвратительна сама мысль о том, что его смогли ранить здесь, в тихом лесу, один из жалких головорезов в то время, как в сражениях с целой армией врагов, Веллор выходил и не поцарапанным. Но боль, пульсирующая в области руки, заставляла верить в происходящее. Он теряет сноровку? Становиться слабым? Или все это действительно из-за непонятно откуда взявшихся самаритянских приступов? Помочь темноволосой девушке... да никогда больше.
- Во имя Ареса, дерни ты наконечник! - прохрипел он, и, о чудо, спасенная им решила помочь. Центурион не знает, сколько усилий ей пришлось приложить, но она-таки смогла отломить часть стрелы и вытащить древко из раны, причиняя этим еще большую боль. Казалось, лучше было бы оставить стрелу в плоти, так как любое ее дерганье тревожило нервные клетки. Тело ныло, из открытой раны хлынула кровь, и Веллор прижал плечо ладонью. Он поднялся с земли, ничего не говоря - все было и так написано на его лице, кривящееся всякий раз, как рука двигалась. Каждый поворот, каждый шаг отдавал резкой болью. Полубог двинулся в сторону ручья; только сейчас он понял, что слышит журчание воды. Раньше воин просто этого не замечал. А девица... Она и вправду идет за ним?..
- Позволь мне тебе помочь, - Веллор шипел, спускаясь к роднику, настолько неприятна была эта процедура для его ранения. Он присел на корточки, зачерпнул ладонью воды и попытался обмыть рану, но вновь острая боль, от которой в глазах темнело. Словно рассудок затуманивался, и воин лишь пробормотал: яд. Откуда глупцы, вроде лесных грабителей, взяли яд - останется, пожалуй, загадкой навсегда. А вот, как добраться до ближайшего населенного пункта, чтобы получить хоть какую-то стоящую помощь от лекарей - вот вопрос на все сто.
- Оставь меня, - бормотал светлокудрый, умываясь и оттирая грязь с лица. Вот только девушка определенно была из числа надоедливых. Себя такие особы называют настойчивыми или упорными. Видят в этом положительное качество... Брехня. Думает Веллор. Нежная и легкая рука ложиться на его плечо. Он чувствует ее тепло, и отчего-то бежит дрожь по телу. Неприятная. Не от страха или от неприязни. Скорее он того, что это прикосновение ему понравилось. И, если так подумать, давно он не ощущал ласковость женских рук. - Не трогай! - повысил голос центурион, стоило темноволосой приблизить свои пальцы к раненному плечу мужчины. Его голова дернулась в сторону, как будто этим жестом он пытался отогнать от себя девушку или хотя бы устрашить ее. Руку в очередной раз свело судорогой, и чтобы не выдать то, что ему больно, воин с силой прижал левую руку к торсу, помогая здоровой. Выпрямившись, и еле устояв на ногах (видимо, яд уже распространился по кровотоку, от чего полубога шатало из-за слабости), Веллор повернулся к шатенке. Похоже, она единственная, кто способен сейчас ему помочь. Пусть и довести до селения, в любом случае, сам раненный не справится.
- Ты, - в горле першит, и приходиться осечься в своих словах, прочищая глотку. Воин шумно сглатывает, прикрывая глаза: да, так намного легче, ведь не видны черные мерцающие пятна). - Ты знаешь, где находится ближайшая деревня? - он снова теряет ориентацию в пространстве, и если бы девушка не поддержала его, Веллор непременно упал бы. Обхватив молодую женщину за плечи, центурион склонил голову и зашагал. Куда его вела девушка, он не знал, да и сил не было, чтобы спрашивать. Судорога прошла. Взаместо нее начинался жар... Веллора лихорадило.
Шелест листвы под ногами, солнечные лучи, режущие глаза как никогда раньше. И девушка, на которую воин старается как можно меньше давить своим телом, несмотря на то, что сил у него с каждым шагом остается все меньше и меньше. И мир словно начал сужаться. На голову давил невидимый груз и она потихоньку становилась пунцовою. Рука уже перестала ныть, перевязав ее тканью, Веллор почти забыл о ранении, но только до того, как, дойдя до какой-то хижины, не ударился плечом о дверной косяк. Центурион вскрикнул, высвобождая девушку из подмышки и хватаясь за плечо. Еще пара шагов, шатенка легонько толкает его вперед, и Веллор падает на кровать. Его голова касается подушки, глаза смыкаются, и Морфей мгновенно забирает его в свое царство.
Начало смеркаться, когда полубог проснулся. В доме мертвым грузом стояла тишина. И так захотелось ее как-то нарушить... но ничего у мужчины не вышло. Слова застряли в глотке, и доносилось одно хрипение. Веллор поворачивает голову и видит, что его повязка сменена, верхних доспехов, прикрывающих грудь и само плечо, нет, а в углу сидит та девушка... Воин откидывает назад голову, затылок вновь соприкасается с подушкой, но усталости уже нет. Он смотрит в потолок. Делает глубокий вдох.
- Спасибо. - наконец, произносит сын бога. Без этой незнакомки центуриону не посчастливилось бы... Он просто-напросто не удержался бы за хрупкую жизнь и унесся бы в мир мертвых. Правда, с другой стороны, не окажись девушка в опасности, не пришлось ее спасать, а, следовательно, общество Аида ему не грозило бы.

 Отправлено: 22.11.10 12:56. Заголовок: Извиняюсь за такой б..

Оффтоп: Извиняюсь за такой большой пост... Просто как-то само написалось)
[right]Даже самые острые клыки хищного животного не поранят его детей. Человеку есть, чему них поучиться... (с)[/right]
Кровь… Алая тягучая, она беспрерывным потоком хлынула из узкого, диаметрально ровного отверстия в теле воина, заливая его одежду и руки целительницы, которые она в испуге отдернула, когда мужчина закрыл свою рану здоровой рукой. Вилия в молчании наблюдала, как он, кривясь от боли, спускается к журчащему на краю поляны роднику и, вскочив с земли, поспешила следом. Ее длинная юбка, зацепившись за колючий терновник, заставила девушку чуть сильнее наклониться вперед, но, когда острые ветви неожиданно легко отпустили ткань, Лия потеряла равновесие и скорее скатилась, нежели спустилась, по заросшему кустами обрыву к ручью. Приземлившись на прибрежные камни, она, выставив вперед руки, чтобы не упасть, почувствовала, как в правую ладонь впился острый камушек, и охнула от неожиданной боли. Поднявшись с горем пополам на ноги, Вилия, осторожно ступая по гладким и скользким камням, стараясь сохранить равновесие, подошла к своему спасителю. Тот явно пытался промыть рану, чтобы в нее не успела просочиться грязь, но все его попытки оставались безуспешными. Целительница, стоя за спиной мужчины, в беззвучной мольбе воздела руки к небу, вспоминая богов. «Великая Афина, пошли ему разума», - про себя подумала девушка, не зная, стоит ли ей злиться на воина или, напротив, попытаться еще раз его уговорить. Она осторожно подошла ближе и опустила свою руку на плечо незнакомца, спасшего ей жизнь. Ее рука плавно опустилась чуть ниже, Лия знала, стоит лишь ее пальцам коснуться раны, как мучения вона кончаться. Хотя бы частично, но она сможет залечить рану. Но нет…
- Не трогай!
Вил в испуге резко одернула руку, как если бы неожиданно обожглась. Девушка сделала пару шагов назад, опасаясь явно чем-то разгневанного мужчину. Постояв в нерешительности несколько секунд, она уже хотела было вновь предложить свою помощь, как воин заговорил. Хрипло, надсадно, как будто бы у него разом пропала речь. Каждое слово, целительница это видела, давалось ему с трудом. Вилия лишь успела сделать несколько шагов ему навстречу, чтобы подхватить, опасаясь, что если он упадет, то, в лучшем случае, получит кучу царапин от острых камней. А вот если один из камушков случайно попадет в голову? Даже думать об этом было страшно. Моментальная смерть, даже Лия не успеет ничего сделать. Порою неожиданные случайности, вроде падения на каменистом берегу, куда опаснее вражеского меча, скрещенного с твоим собственным.
- Да, я знаю… - Вилия, придерживая мужчину под плечо, медленно зашагала прочь с тропинки, напрямик через лес. Если память ее не подводила, то в глубине этих несметных лиственных деревьев была хижина старого лесничего. Когда-то давно, года два назад, Вил уже бывала здесь и останавливалась у доброго знахаря. Она тогда несколько месяцев прожила в этом лесу, обучаясь у старика целительству и, надо признать, многому научилась. Ее собственная сила была далеко не безграничной, и чем тяжелее была рана, которую залечивала девушка, тем слабее становилась она сама. А порою всего лишь умело приготовленный настой может оттянуть гибельный конец на несколько часов, а то и на целые сутки. Не так уж и мало, верно? Время, за которое можно успеть спасти чужую жизнь.
Вот среди деревьев показалась бревенчатая крыша. Девушка была бы рада ускорить шаг, но чувствовала, что не сможет. Воин тяжелым грузом повис у нее на плече, и лишь слабое дыхание последнего подсказывало, что он все еще жив. Ах, как бы Вилия была рада, если бы мудрый старик все еще жил здесь. Он был великим знахарем, чей дар был благословлен не только Асклепием. Однако же боги, которых он так чтил, не защитили его от страшной участи. Целитель погиб, убитый одним из разбойников, поселившихся в этом лесу. Местные жители, сообщившие Вил эту горькую новость, рассказывали, что знахарь даже вылечил их главаря, а они отплатили ему тем, что перерезали горло.
Вилия тихонько свистнула, и Тироль, молнией метнувшись к дверному засову, толкнул воткнутую в железное кольцо деревяшку носом, отпирая этот нехитрый засов. Лия перешагнула порог и, уже оказавшись в хижине, услышала сдавленный крик. Обернувшись, она увидела, как воин схватился за свое плечо и удрученно покачала головой, легко подталкивая того к широкой дубовой кровати. Не прошло и нескольких минут, как мужчина заснул, все еще сжимая здоровой рукой повязку на плече.
- О, великий Морфей, даруй ему успокоение в его снах, - почти беззвучно прошептала Вилия, подходя к спящему, и опускаясь возле кровати на колени. Ее рука коснулась руки раненого, которой он прикрыл рану, и замерла, опасаясь, что воин очнется и в очередной раз прогонит ее от себя, но он спал. Видимо, большая кровопотеря сильно измотала его. Лия аккуратно убрала руку мужчины от сквозной раны, и некоторое время рассматривала запекшуюся по краям кровь, однако из самого отверстия все еще продолжали скатываться алые капли. Ее руки нависли над раной, почти касаясь ее, и девушка закрыла глаза. Ее губы беззвучно бормотали молитву Асклепию, когда из замаранных чужой и собственной кровью ладоней заструилось легкое золотистое свечение, больше похожее на россыпь цветочной пыльцы, сверкающей золотыми огнями, или на невесомые пылинки, пляшущие в воздухе в солнечном свете. Вилия убрала свои руки, когда почувствовала, что у нее самой уже почти не осталось никаких сил, измотанная собственным страхом, испытанным при нападении разбойников, страхом за судьбу ее спасителя и ноющей болью в руке, она и сама была бы рада забыться тяжелым сном. Вил тяжело встала, глядя на почти полностью затянувшееся плечо. Несколько мгновений спустя она уже, разложив на грубо отесанном столе все необходимое, готовила целебную перевязь, радуясь, что все травы и настойки оказались на месте. Видимо, головорезам они были без надобности, ведь те явно не имели ни малейшего представления, как с ними работать. Девушка вернулась к спящему и некоторое время в замешательстве на него смотрела. Чтобы перевязать рану ей следовало бы избавить мужчину от доспех. Чертыхнувшись про себя, Вил довольно долго пыталась разобраться в хитросплетении узлов и зажимов и, в конце концов, не выдержав, позвала Тироля. Соболь без какого-либо труда перекусил грубую кожу в нескольких местах, где она скреплялась по бокам, и Лия сняла доспех, отложив его в сторону. Несколько минут она просто в смятении стояла, любуясь великолепным телом, но после, услышав возмущенное попискивание соболя, отвела взгляд и принялась сосредоточенно перевязывать рану. Когда повязка была готова, девушка повернулась к выходу из хижины.
- Тироль, останешься с ним, я вернусь за сумкой, - заговорила она со своим любимцем, коря себя за плохую память. «Оставить в лесу мою сумку! Вот, растяпа». Убедившись, что соболь, свернувшись в изголовье кровати, провожает ее грустным взглядом, Вилия вышла их лесного домика. Лес встретил ее все той же тишиной и наступающей вечерней прохладой. Сумерки еще не начинали заниматься, но уже чувствовалось скорое приближение ночи. Целительница быстрым шагом направилась к той полянке, на которой не так давно едва ли чуть не распрощалась со своей жизнью. Слушая звук своих шагов, необычайно громкий в общем безмолвии, Лия боязливо оглядывалась по сторонам и ускоряла шаг так, что на поляну она уже вышла практически бегом. Ее сумка лежала на том же месте, где она ее и оставила. Значит, бандиты не рискнули вернуться за ней, но это не сильно обрадовало. В этом лесу, если верить местным жителям деревни, разбойников было много, это была уже не безобидная группировка, которая изредка обворовывала одиноких путников, но сильная, сложившаяся группировка, живущая по волчьим законам и которая подчиняется лишь одному главарю. Нагнувшись, чтобы подобрать сумку, Вил увидела на земле чью-то длинную тень. Она в спешке обернулась, готовая броситься бежать, но тут же расслабленно расхохоталась. В двух шагах от нее, потешно шевеля черным носом, сидел совсем еще крохотный медвежонок. Большие глаза бусины смотрели настороженно и чуть игриво, и Лия узнала в мохнатом малыше того самого зверька, который крался за ней с того самого момента, когда она только-только вступила под покров леса.
- Все-таки выследил меня, да? – улыбнулась целительница, протягивая к медвежонку руку, но тот лишь шарахнулся назад, пугливо переводя умные глазки с протянутой руки на лицо девушки и обратно. – Нет-нет, не бойся, я не причиню тебе вреда… Вот, смотри, что у меня есть, - с этими словами Вилия полезла в свою сумку и, немного порывшись там, вытащила небольшой кусочек сахара. Она положила лакомство на ладонь и протянула его малышу. Бурый медвежонок некоторое время принюхивался, смешно вытягивая носик, а потом, осторожно пройдя те несколько шагов, что отделяли его от Вил, слизнул сахар с ладони. Видимо, сладость пришлась мохнатому топтыжке по вкусу, потому как он довольно заворчал, теперь уже без прежней опаски поглядывая на целительницу, и тычась мокрым носом ей в руку.
- Что, понравилось? – ласково спросила девушка, беря медвежонка на руки. Она даже не успела заметить, как из густых зарослей каштана выкатился еще один меховой шарик, при ближайшем рассмотрении оказавшийся точно таким же медвежонком, как и тот, которого угостила сахаром Лия. – Так вас двое, - восторженно сказала девушка, нежно теребя мишек между ушками. Пока она забавлялась с медвежатами, не успела заметить, как один их шалунов залез мордочкой к ней в сумку и выудил кулек с кусочками сахара. – Ах ты, проказник, - беззлобно воскликнула Вил, разрывая мешочек и высыпая лакомство на землю. Она бы, наверное, еще с удовольствием бы повозилась с медвежатами, если бы за ее спиной не раздался низкий, угрожающе тихий рык. Целительница медленно обернулась, с широко распахнутыми от ужаса глазами глядя на огромного зверя, стоящего позади нее. На краю поляны, медленно приближаясь, стоял медведь. Исполинский зверь был настолько огромен, то легко мог бы задавить даже лошадь, не говоря уже о хрупкой девушке. Медвежата с веселым рычанием бросились к грозному зверю, толкая друг друга и попискивая от веселья. Медведь с готовностью повалился на землю, как только малыши запрыгнули на него. Сначала Вилии показалось, что чудовище их сейчас убьет, но спустя несколько мгновений, девушка успокоилась. Огромный зверь абсолютно не сопротивлялся, жалобно рыча на кусающих его медвежат, которые зарывались в густой мех исполина и, пихая друг дружку, возились у того на животе, пока не скатились вниз. Как только малыши поднялись нf лапки, взрослый медведь так же поднялся, устрашающе возвышаясь над присевшей от страха целительницей. Но в черных глазах зверя не было злобы, которую нередко можно было встретить у людей, не было гнева или ярости, было лишь недоверие и недоброе, напряженное внимание. Стало понятно, что это огромное чудовище является матерью забавных малышей. Отсюда и нежна, детская возня с ними и грозный взгляд на чужачку.
- Я… Я не причиню вам вреда, - пролепетала Лия, не двигаясь с места и позволяя медведице обнюхать себя. Девушка чувствовала, как от страха бешено колотится ее сердце, когда зверь почти вплотную приблизил свою морду к ее лицу. Сердце пропустило несколько ударов, пока томительные мгновения, показавшиеся Вил вечностью, медведица разглядывала ее, не сводя черных глаз с темных очей целительницы. Но потом она отвернула мохнатую голову, дружелюбно ворча, шлепнула одного из малышей тяжелой лапой, когда тот опять попытался залезть в сумку девушки. Вилия облегченно перевела дух, осознав, что мать явно не сочла ее опасной для своих малышей, иначе бы ни за что не оставила живой. «Я сегодня дважды умудрилась чуть не погибнуть. Чудесный день. Великолепный», - без особого энтузиазма думала Вилия, поднимаясь на ноги и подбирая свою сумку с земли. Только сейчас она поняла, что не знает, в какой стороне осталась хижина. Наступающие сумерки скрыли все знаки, которые до этого привели ее к дому лесника. Ни сломанных веток, ни белых повязок на стволах деревьев не было видно. Но прежде, чем Лия успела окончательно пасть духом, она услышала рычание недалеко от себя. Медведица стояла на краю поляны и внимательно на нее смотрела, убедившись, что целительница обратила на нее свое внимание, она сделала несколько шагов вглубь леса и снова остановилась, выжидающе оглянувшись. «Неужели она зовет меня за собой?», - в нерешительности подумала Вил, делая несколько боязливых шагов навстречу. «Хотя… Если бы она хотела меня убить, то уже давно бы это сделала», - окончательно отбросив все сомнения, решила девушка, направляясь следом за медведицей.
Всю дорогу девушка разглядывала бурого зверя, дивясь его небывалой мощи. Огромный зверь, впрочем, и не думал нападать. Мать медвежат привела ее точно к заброшенной хижине лесника. «Видимо, она часто бывала здесь и раньше», - пронеслось в голове Вил. Хотя она и сама, живя у доброго знахаря, не раз видела, как он лечил лесных зверей и даже умудрился вправить здоровенному волку вывихнутую лапу. Причем серый хищник не думал его укусить. Подивившись доброте лесных жителей, Лия поблагодарила медведицу, ласково коснувшись рукой жесткого загривка зверя, и вошла в дом.
Воин все еще спал, лишь Тироль поднял внимательные глаза на вошедшую Вилию. Потрепав соболя по загривку и угостив его медовой сотой, Вил взяла в руки кожаный доспех мужчины, порванный в том месте, куда угодила стрела и, найдя в доме все необходимое для шитья, устроилась на жестком стуле у самого окна, принявшись штопать грубую кожу найденной заплаткой. Точной такой же, впрочем. Угасающий день готов был и вовсе раствориться в сумерках, когда целительница услышала голос за собой. Она повернула голову к проснувшемуся мужчине, который смотрел в потолок не то опасаясь подняться, не то не желая смотреть на Вилию.
- Скорее это я должна вас благодарить, - улыбнулась она, аккуратно обрывая нитку и завязывая ее узелком с изнаночной стороны доспеха. – Я обязана вам жизнью… Меня зовут Вилия.

 Отправлено: 22.11.10 19:35. Заголовок: — Да, я верю в чудес..

— Да, я верю в чудеса, верю. А ты разве нет?
— Нет. Мир наполнен дерьмом.

Вилия. Подходящее имя. Подходящее для чистой и светлой девушкой, коей она и является. Веллор это сразу понял. Такие, как она обычно и попадаются в лапы разбойников и моральных уродов. За такими вечно нужно присматривать, таких преследует череда неудач. Такие, как Вилия, постоянно находятся на грани. Постоянно ходят по острому лезвию ножа: жизнь или смерть, жизнь или смерть... Ее взгляд, ее улыбка. Боги, она невинна как первые всходы пшеницы, она как цветок, не тронутый человеком, не сломанный человеком, не убитый человеком... От осознания этого становилось не по себе. Он, воин, чья судьба - вытаскивать из соперников души, он тот, кто внутри черств и ему не понятна и половина из поступков Вилии. Почему? Но как можно понять то, чего никогда не делал? К чему не питал слабости, на что вообще не был способен? Одна промашка - спасение этой чистосердечной девушки, но чего она будет стоить в будущем? Омерзительная гордость за хороший поступок пускала корни в сердце, дробя его на части: хорошую и плохую. Не хватало еще гармонию с собой потерять из-за какой-то там добродушной девчонки...
Вилия. Красивое имя. Ласкающее ухо, пожалуй. Правда повторять его вслух, чтобы опробовать его звучание на языке, центурион не стал. Было и так понятно, что оно, как журчание ручья. Тихое, даже успокаивающее, без резкости. Веллор опустил взгляд на темноволосую. Ее кудри обрамляли круглое лицо, пухлые щеки и полные губы. Еще... еще эти огромные удивительно благие глаза. Они били похуже плетей. Они заставляли ненавидеть себя за омрачнение и загрязнение совести, заставляли жалеть о проданной душе. Заставляли вспоминать мирное существование... Ее глаза... они напоминали полубогу его мать.
Вилия. Значащее имя. Плебейский. Дельфиец помнит своего соратника по имени Велий. Он был храбрым воином, хорошим компаньоном в таверне и надежным другом. Его убили ударом меча. Его убил римлянин. Обезумевший, опьяневший, знавший значение этого имени. Ее не стоит брать в Рим, - отметил про себя сын Аполлона. Она. Хрупкая. Нежная. Молодая. В ее жилах течет еще не осквернившаяся кровь. Ее помыслы чисты, наверное, поэтому светлокудрому было так неприятно ее прикосновение. Она замарает свои невинные руки об него. Глупо, но это так. Спаситель Вилии прижал ладонью плечо, пытаясь подняться с кровати. Он был уверен, что плечо разразиться адской невыносимой болью, но этого не произошло. Лишь легкий укол, будто и не было ранения. Мужчина поставил ноги на пол, с любопытством изучая повязку. Он подвигал рукою - ничего. Ноет, терпимо. Воин сдернул ткань с руки, стянул повязку с плеча и к его большому удивлению не обнаружил даже шрама. Он исподлобья глянул в сторону девушки. Как она это?..
Вилия. Волшебное имя...
- Веллор. Произнес полубог, дергая головой чуть вперед, словно хотел вытолкнуть насилу это слово из себя. Оно же совсем по-другому звучит, разве не так? Имя воина. Имя убийцы. Имя спасителя, эта дева ведь таковым его теперь считает? А она знает, скольких беспомощных он лишил жизни? Сколько положил на карту своей мести? Или сколько злости в нем? Она же не будет являть собою луч света в непроглядной тьме, которой мужчина сам себя окутал. Она не станет его спасением, скорее погибелью. Да-да. Эта невинность. Дьявольская, сатанинская невинность...
Веллор поднялся с кровати и медленно двинулся к Вилии, как будто страшился, что любой неверный шаг может вернуть ему боль. Его не волновало "как" она смогла избавить его от страданий и как умудрилась затянуть рану так быстро, его интересовал совсем иной вопрос. Кто она? Пожалуй, вот правильно построенная фраза, способная ответить сразу на уйму прочих подвопросов, вроде: "что ты можешь?" или "как тебе удалось избавить мою кровь от яда?". Только полубог не спешил задавать его. Он неспеша дошел до шатенки и присел возле нее на корточки. Либо стул, на котором она сидела, был столь низким, либо это внушительные габариты самого воина, но в любом случае их лица оказались практически на одном уровне. Следовало побороть свой страх и посмотреть ей в глаза. И Вилия подняла на него взгляд, более того, Веллор выдержал его. Любопытный, добрый. Мурашки бежали по коже от столь приторной девственности.
- Считай, ты вернула мне долг, так что мы квиты, - нарушил молчание центурион. Он ненавидел быть в долгу, и старался как можно быстрее вернуть долг себе. С интересом разглядывая черты лица девушки, светлокудрый не сразу заметил зверька, извивающегося между кувшинами и другой посудой на деревянной полке. Тут же заурчало в животе, видимо, организм решил мгновенно напомнить о времени обеда. Мужчина резко разогнул колени, и метнул здоровую руку к полке. С подставки полетела тарелка и глиняный кувшин, вдребезги разбившись о пол, но зато в руках оказалась добыча. Веллор стащил соболя за хвост, и, держа его в воздухе, наблюдал, как тот тщетно пытается освободиться, царапая ему кожу. - А вот и закуска на ужин. Улыбнувшись, заявил воин. Чтобы позлить эту темноволосую невинность. Он видел зверька на поляне, видел, как тот послушно открывал засов, приглашая хозяйку и ее спасителя войти в дом, а теперь соболь пищал и брыкался, подтягиваясь на своем хвосту и стараясь достать до пальцев обидчика. Ну же, девушка с подходящим именем! Он хочет посмотреть на тебя в гневе, хочет поглядеть, какой ты будешь, если обидеть любимое существо. Настолько ли ты чиста, как кажется на первый взгляд?..

 Отправлено: 23.11.10 17:02. Заголовок: А она пишет: "У ..

[right]А она пишет: "У нас послеосень и недозима,
Такое вот межсезонье, когда не согреешься чаем.
Сидишь дома, думаешь не выжить бы из ума,
А просто бы выжить. Вот это и было б счастьем."
(с)[/right]
Большая портновская игла легко протыкала доспех в нужных местах, приделывая заплатку. Вилия сосредоточенно трудилась над одеянием воина, то и дело поднимая глаза от своей работы и мельком посматривая на мужчину. Она украдкой улыбнулась, наблюдая за тем, как Веллор ощупывает свое плечо. Ей понравилось его имя, в нем было что-то сильное, мужественное и в то же время что-то, созвучное с ее собственным именем.
- Вы зря сняли повязку, сударь, - недовольно сказала девушка, покачав головой. Она не понимала этого стремления многих воителей во что бы то ни стало избавить себя от бинтов или перевязок, будто бы они тяготили их. А ежели потом воспаление, а ежели рана не до конца затянется и туда, не приведи Асклепий, попадет обычная пыль? Но нет, что вы, мужчины, точно малые дети, стремились оградить себя от чужой заботы и благих намерений, чтобы вновь поскорее взяться за меч и покалечить-таки либо окружающих, либо себя, либо всех вместе. Целительница раздраженно чуть более резко дернула иглу и нитка оборвалась. «Великая Немезида, да за что ж мне сегодня такой день послан?», - почти обреченно прошептала Вил, разглядывая порванную нить. Ненадолго прикрыв глаза, чтобы просто успокоиться, Лия уже собралась было встать и отложить шитье, как неожиданно увидела прямо перед собой Веллора. Несколько мгновений она разглядывала его уже почти затянувшуюся рану, привычно перебирая в голове травы, необходимые для следующей повязки, а после подняла взгляд на лицо воина и случайно пересеклась с его голубыми глазами. Любопытство, закравшись в самой глубине ее темных глаз, изучало мужчину с чуточку настороженным, но от этого не менее добрым вниманием. Ей нравились черты его лица, но больше этого нравились глаза. Они напоминали цветом бесконечную лазурь неба, с его недосягаемой высотой и немым величием.
- Квиты, - согласно протянула девушка, недовольно поморщившись. Ее отталкивала сама мысль, что помощь можно расценивать с этой противной, скользкой и липкой точки зрения купцов и разбойников. Помощь должна быть бескорыстной, иначе это уже не помощь, а сделка. Вилия уже хотела было проскользнуть мимо воина, чтобы случайно не сморозить чего-нибудь лишнего, когда Веллор неожиданно поднялся и, потянувшись к навесной деревянной полке, грубо схватил любимца целительницы. Держа извивающегося и гневно попискивающего соболя за хвост, мужчина заговорил с девушкой. Несколько мгновений Лия, не мигая, смотрела на Веллора, и если бы умела испепелять взглядом, от воителя сейчас бы осталась лишь жалкая горстка пепла. В глубине бархатных глаз Вилии праведной вспышкой сверкнул гнев. Нет, это была не злость, она вовсе не злилась на воина, но была скорее раздосадована его поведением, нежели рассержена им. И эта его улыбка, будто бы он делал что-то правильное, что-то хорошее, что-то доброе, на деле же доставляя ей душевную муку. Нет, Тиролю, в общем-то, было не больно, он еще будучи юрким воришкой в порту не раз оказывался в таком положении, но давно уже успел отвыкнуть от столь злого обращения.
- Ты не сделаешь этого, - неожиданно спокойно проговорила девушка, опуская свою ладонь на руку мужчины и снизу вверх заглядывая тому в глаза, почти касаясь его лица своим и силясь найти ответ, - зачем же он это делает? Неужто и вправду ему доставляет удовольствие задевать таким образом струны ее души? Чего он хочет добиться? Разозлить ее? Но зачем? Несметное количество вопросов и ни одного ответа. Ах, как бы ей хотелось сказать, что уж если воину и приспичило убить кого-то, то лучше это будет она. В конце концов именно из-за нее он ввязался в эту плачевную схватку, пушистый зверек был тут совсем не при чем. Но отчего-то целительнице показалось, что ее спасителю не впервой причинять боль тем, кто беззащитен перед ним. И это осознание кольнуло сердце куда больнее любого недобро пущенного кинжала.
Вилия неожиданно вспомнила его спящим. Это спокойное, без тени злобы лицо, которое запросто можно было сравнить с ликом ангелов. В чем-то по-юношески прекрасное, и в то же время возмужавшее. И этот человек сейчас, просто улыбаясь, ставил под угрозу жизнь самого дорогого и любимого для Вилии существа. Просто так, просто потому, что ему захотелось.
- Все в руках мудрой Немезиды, - негромко проговорила Лия, проглатывая ком в горле. Она все еще по-детски верила, что Веллор просто шутит. Она так на это надеялась. И уголком сознания понимала, что это, наверное, слишком глупо. – Если ты думаешь, что за все в этом мире платят деньгами или чужими жизнями, то ты глубоко заблуждаешься, - почти шепотом произнесла целительница, кладя руку на плечо воина и в смятении прикусывая губу. – За все действительно важное платят кусочками души, - уверенно закончила она, и в ее голосе прозвучала явственно различимая непоколебимость в своих словах. Какие-то секунды Вил все еще стояла так, почти физически ощущая силу, исходящую от воина, а после, проскользнув у того под рукой, отошла в другой конец хижины, остановившись у небольшого окна, спиной к Веллору. Где-то в глубине души вспыхнуло отчаяние, готовое отразиться прозрачными слезинками, которые уже скатывались по щеке. Тироль, ее Тироль, этот маленький комок шерсти, но такой любимый. Как же так?..

 Отправлено: 24.11.10 20:22. Заголовок: Black black heart wh..

[right]Black black heart why would you offer more
Why would you make it easier on me to satisfy
I'm on fire I'm rotting to the core
I'm eating all your kings and queens
All your sex and your diamonds[/right]
Ты не сделаешь этого. Воин издал смешок. Люди так забавны в своей глупой уверенности, в своей наивности, в своих слепых надеждах. Они так часто забываются в мире иллюзий, что за редким исключением успевают трезво оценивать ситуации. Полубог сжал пальцы, причиняя теперь, пожалуй, боль питомцу Вилии, но он ничего не мог с собой поделать. Это заложено уже в его крови: ненависть ко всему, связанному с обитателями Олимпа. Девушка упомянула Немезиду, что в свою очередь подействовало на ее собеседника крайне отрицательно. Ненависть. Необоснованная, пустая. Она пожирала его изнутри с самого детства, она потихоньку начинала завладевать его разумом, когда сердце было полностью ею поглощено. Эта черная смесь агрессии, злости и гнева, обволакивала его, загоняя все дальше во тьму. И эта девочнка... Эта девчонка, излучающая свет, девчонка, от которой за версту несет добротелелями, начинает тормошить осиное гнездо. Она умело разыскала его душевную рану и одним правильным словом вогнала невидимый кинжал в нее. А после... Вил положила ему свою руку на плечо, что окончательно обезоружило мужчину, и напомнила о том, чем же люди все-таки отличаются от создателей мира. Кусочками уши...
- Я не понимаю... Этот звереныш сейчас в моих руках, не у Немезиды. Я - бог. В данное время, я для твоей прирученной твари бог! А ты ничего не способна сделать, кроме как ткнуть в волю божью? - Веллор отшвырнул соболя на кровать, чтобы тому было мягче падать. Хотя, это оказался минутный порыв... окажись в его руках сама Вилия - он бы запросто размозжил ее об стенку. Немезида... Да на что она способна? На что вообще способны олимпийцы? Они завидуют смертны, они убивают их, разражая болезни и войны, они разлучают влюбленных лишь из-за своей зависти. И тому есть сотни примеров. Лапитий и Ио, Орфей и Эвредика. Боги... Веллор и есть бог! Молись ему! Потому что он более реален, чем бессмертные, и ему решать, жить тебе или умереть, Вилия. Темноволосая обходит его стороной, будто ей противно даже глядеть на него, она останавливается у окна и отдает предпочтение сумеркам ночи, чем его лицу. А центурион оборачивается к ней, смотрит на ее спину, и понимает, что вот-вот взорвется, что если из ее уст сорвется еще одна неправильная фраза... он ненароком убьет ее. Охваченный этим жестоким гневом, вот так просто возьмет и сломает ей шею. Без усилий. Быть может, в тот момент его уколет совесть, но, найдя ее месторасположение в теле Веллора, ненависть и ее поглотит.
- Позволь открыть тебе страшную тайну, рабыня богов, - воин неспешно подошел к Лии. Нагнулся, чтобы его губы находились на одном уровне с левым ухом девушки, и произнес шепотом, как последний секрет на земле. - Люди платят богам жизнями, своими сломанными жизнями, потому что человеческие души важны одному Аиду. Молчание. Веллор вновь усмехается так, чтобы это услышала или хотя бы осознала Вилия. - За все действительно важное платят страхом. И твои боги питаются только им. Не мольбами, не дарами... - он приблизился еще плотнее к шатенке. - Страхами. Пойми же это, молодая целительница. Наивность никому еще не помогала. И физическую оболочку спасти вера в бессмертных не способна. Мужчина кладет ладонь на правое плечо Вил. В руках Веллора сейчас находиться не только судьба зверька... В это мгновение в его руках и твоя судьба, Вилия. И он волен делать все, что заблагорассудиться. Убить, сломать тебе кости, овладеть тобою и лишить чести...
- Ты боишься? - тихим голосом интересуется центурион. Ее спаситель. Человек, который еще днем даровал ей жизнь, теперь он может ее забрать. И, кажется, он уже знает ее ответ...
Вилия. Веллор. Все равно, что добродетели и пороки. В ней и сострадание, и жалость и покорность. Отвратительная, ужасно чистая покорность. В ней вера и надежда. А чем обладает воин? Отчаянием, которое изображается в храмах богов в виде мужской фигуры, вонзающей меч себе в грудь. Ее любви противостоит его любостяжание. А завидному самообладанию (в связи с угрозой ее соболю) - надменность и несдержанность. Она скажет что-то про волю богов, ответит коротко, быстро, и центурион уверен точно только в одном: ее слова она запомнит навсегда.

 Отправлено: 25.11.10 17:25. Заголовок: Медленные сумерки на..

[right]Пусть все, чем я дорожу, сжимает в руке мой бог.[/right]
Медленные сумерки наползали на лес за окном, окутывая все пространство от неба до земли, прокрадываясь и в хижину. Небольшой домик теперь не освещали даже закатные лучи огненного солнца и тяжелый мрак, повисший здесь, казалось бы, липнул к воздуху. Лишь бледные звезды, заглядывающие в окно, скудно освещали небольшой пятачок у самой стены, где и стояла Вилия. Она тяжело дышала, чувствуя неприкрытый гнев в словах воина, почти каждое его слово эхом отдавалось у нее в ушах. Она вздрогнула, услышав болезненный писк соболя и потом глухой удар, который смягчила устланная звериными шкурами кровать. Медленно по щеке скатилась прозрачная слезинка. Нет, не от страха, от облегчения. Тиролю более ничего не угрожало.
Вилия молчала, кусая губы. Она чувствовала, как по ее щекам вопреки желанию катятся слезы. Целительница слышала неспешный звук шагов, но не оборачивалась, точно желая оградить себя от слов мужчины. Но она его слышала, каждое слово, что обжигало ее сердце горячим пламенем заблуждения, что заставляло вздрагивать, точно от ударов плетьми.
- Мы не игрушки в руках богов. Каждый волен сам творить свою жизнь, но не стоит забывать, что нам она была дарована олимпийцами. И, возможно, даже Немезида не более, чем одно из творений той силы, которой пропитан наш мир. Но все в этом мире подлунном находится в извечном балансе. Так добро всегда противостоит злу, порядок - хаосу, уродство – красоте, глупость – мудрости. И единожды нарушив хрупкий баланс жизни и смерти, рано или поздно ты будешь держать за него ответ. Ни перед богами, ни перед Зевсом или Аидом, но перед самим собой. Правосудие правит нашими судьбами и Немезида не более, чем одна из тех, которым дозволено вершить его, но не упиваться дарованной властью, ибо даже ее можно отнять, - тихо, но уверенно проговорила Лия, чувствуя на своей коже горячее дыхание воина. – Страх порождает лишь боль, муки и отчаянье, насколько сильно нужно прогнить изнутри, чтобы наслаждаться этим? – воскликнула она, бездумно вглядываясь во мрак помещения. Возникший было из ниоткуда страх исчез так же быстро, как и появился. «Страх существует, только пока есть шанс, что все разрулится само собой», - вспомнила девушка слова своей наставницы, сказанные ей еще когда она жила в детском доме Амфиполиса. Даже лишившись всех родных и близких, Лия не утратила своей веры, она чтила и уважала богов Олимпа, «чертову дюжину», как любила говаривать Мадам – настоятельница детского дома. Хотя богов нынче было куда больше, чем верующих в них. Но все же упоминание великих олимпийцев внушали ей уважение. Она не поклонялась им и не молила их о чем-либо, стоя в стороне от их решений и их поступков. Она любила людей. Но ей было чуждо мировоззрение, подобное тому, что сейчас показывал Веллор. Неужто он и вправду так жесток, каким себя сейчас показывает? Неужто она могла так жестоко обмануться в этом человеке?
- Ты боишься?
Лия вздрогнула от прикосновения воина, когда его рука легла ей на плечо. Эта близость пугала и в то же время успокаивала ее. Она не помнила, когда в последний раз испытывала столь противоречивые чувства, когда чувствовала эту безмятежную защищенность и в то же время балансировала на лезвии ножа, в шаге от смертельной опасности. Целительница склонила голову на плечо воина и прикрыла глаза. Она не хотела видеть, не хотела знать о его дальнейших действиях, не желала терять ту ниточку надежды, которая все еще позволяла ей сохранять душевное спокойствие.
- Нет, - почти шепотом ответила девушка. Она открыла глаза, но поняла, что почти ничего не изменилось. Мрак и ночная прохлада прокрались и в ветхую хижину, погружая все в спокойную, пугающе давящую тишину. Хотелось закричать, чтобы нарушить это будто бы скорбное молчание. Даже луна медленно скрылась за густыми тучами, оставив целительницу в кромешной тьме. Она не любила мрак, она страшилась его и, пожалуй, отчаянно тосковала в такие моменты по яркому солнцу, по холодному и размеренному свечению звезд, по нервному дрожанию ярких факелов, по всему, что позволяло ей видеть окружающее ее пространство. Девушка положила свою ладонь на руку Веллора, которую он все еще держал на ее плече. Ей отчего-то показалось, что и его тут тоже нет. Никого и ничего нет, кроме липкой, противной, холодной темноты.